Арион сын Посейдона и нимфы Онеи, прекрасный певец, имеет красивейший голос, составлял песни, дифирамбы в честь Диониса. Однажды по приглашению для участия в музыкальном конкурсе в городе Тенар, Сицилия, коринфский тиран Периандр, не хотел но разрешил ему отправится морем на корабле. Арион выиграла и ему досталась главная награда, а его фанаты закидали таким количеством подарков, что у матросов, которые взяли доставить его обратно, взыграла зависть. На корабле, к нему обратился капитан и сказал, что тот должен умереть, так как он очень богат. Арион предлагал отдать все свои дары и заплатить по прибытию, но те не захотели слушать, так как вынужденный подарок — это уже не подарок.

Арион уже согласный прыгнуть с корабля но при условии, что он в последний раз споет песню. Капитан согласился и Арион, одев лучший наряд и украшения, вышел на нос корабля и начал петь, когда песня была спета, он просто прыгнул за борт, а судно продолжило плыть дальше.

Однако, песня та его, привлекла стаю дельфинов, которые любят музыку и услышав его пение, они полюбили его, один из них взяв его на спину, доставил в тот же вечер в Коринф, при этом опередив на несколько дней тот корабль. Периандр, обрадовался такому спасению Ариона, а дельфин очень не хотел расставаться с певцом и поэтому стал жертвой дворцовой роскоши, Арион устроил ему пышные похороны.

Когда корабль на которым плыл Арион причалил к берегу, Периандр с притворной тревогой спросил у команды корабля, где же Арион, на что те ответили, что тот задержался в Тенаре, ему очень понравилось чрезмерное гостеприимство местных жителей. Перианд остался довольно злым поступком команды и поэтому заставил их поклясться на могиле Дельфина, те так и сделали, после этого он явил их глазам Ариона. Поскольку они не смогли больше отрицать свою вину, их тут же придали казне. Через некоторое время Аполлон поместил образ Ариона среди звезд.

Арион и Периандр — исторические лица, что жили в VII веке до нашей эры. Сохранился даже старый фрагмент «Гимна к Посейдону», который написал Арион. Этот рассказ основывается на легенде об Арионе и дельфине, согласно которой его песни и помогли ему выжить, ведь известно, что дельфины очень чувствительны к пению и очень неравнодушны к музыке. Некоторые автора сомневаются в правдивости данного мифа, но некий автор Павсаний, сообщает, что в местечке Пороселена, он своими глазами видел дельфина, которого очень сильно ранили местные рыбалки и его выходил маленький мальчик. После этого дельфин постоянно приплывал на призыв мальчика и если тот хотел то постоянно катал его на своей спине.

Быть подпольным поэтом Пушкину куда более пристало, нежели быть столпом официоза. Константин Сомов. Портрет А.С. Пушкина. 1899. Государственный музей А.С. Пушкина

Нас было много на челне;

Иные парус напрягали,

Другие дружно упирали

Вглубь мощны весла. В тишине

На руль склонясь, наш кормщик умный

В молчанье правил грузный челн;

А я - беспечной веры полн –

Пловцам я пел… Вдруг лоно волн

Измял с налету вихорь шумный…

Погиб и кормщик, и пловец! –

Лишь я, таинственный певец,

На берег выброшен грозою,

Я гимны прежние пою

И ризу влажную мою

Сушу на солнце под скалою.

Стихотворение Пушкина А.С. с названием «Арион» – 1826 год.

Не знаю, как обстоят дела с этим сейчас, но во времена, когда я был школьником (в 1970-е годы), нас это стихотворение заставляли заучивать наизусть и рассказывать перед классом: каждый по очереди ученик выходил к доске и рассказывал.

Смысл его разъяснялся так: это аллегория: «мы на челне» – декабристы; «налетевшая буря» – николаевская реакция; «гимны прежние пою» – остаюсь верен идеалам декабризма.

2. На самом деле история об Арионе в оригинале значительно несколько иная, чем то, что сообщено Пушкиным А.

Вот, например, что сообщает об этом Геродот (для удобства чтения я разбил его текст на абзацы):

«23. (…) Арион из Мефимны был вынесен на дельфине из моря у Тенара. Это был несравненный кифаред своего времени, и, насколько я знаю, он первым стал сочинять дифирамб, дал ему имя и обучил хор для постановки в Коринфе.

24. Этот-то Арион большую часть времени своей жизни провел у Периандра и затем решил отплыть в Италию и Сикелию. Там он нажил великое богатство, потом пожелал возвратиться назад, в Коринф.

Он отправился в путь из Тарента и, так как никому не доверял больше коринфян, нанял корабль у коринфских мореходов. А корабельщики задумали [злое дело]: в открытом море выбросить Ариона в море и завладеть его сокровищами.

Арион же, догадавшись об их умысле, стал умолять сохранить ему жизнь, предлагая отдать все свои сокровища. Однако ему не удалось смягчить корабельщиков. Они велели Ариону либо самому лишить себя жизни, чтобы быть погребенным в земле, либо сейчас же броситься в море.

В таком отчаянном положении Арион все же упросил корабельщиков (раз уж таково их решение) по крайней мере позволить ему спеть в полном наряде певца, став на скамью гребцов. Он обещал, что, пропев свою песнь, сам лишит себя жизни. Тогда корабельщики перешли с кормы на середину корабля, радуясь, что им предстоит услышать лучшего певца на свете. Арион же, облачась в полный наряд певца, взял кифару и, стоя на корме, исполнил торжественную песнь. Окончив песнь, он, как был во всем наряде, ринулся в море.

Между тем корабельщики отплыли в Коринф, Ариона же, как рассказывают, подхватил на спину дельфин и вынес к Тенару. Арион вышел на берег и в своем наряде певца отправился в Коринф. По прибытии туда он рассказал все, что с ним случилось. Периандр же не поверил рассказу и велел заключить Ариона под стражу и никуда не выпускать, а за корабельщиками внимательно следить.

Когда же те прибыли в Коринф, Периандр призвал их к себе и спросил, что им известно об Арионе. Корабельщики отвечали, что Арион живет и здравствует где-то в Италии и они-де оставили его в Таренте в полном благополучии.

Тогда внезапно появился Арион в том самом одеянии, в каком он бросился в море. Пораженные корабельщики не могли уже отрицать своей вины, так как были уличены.

Так рассказывают коринфяне и лесбосцы. А на Тенаре есть небольшая медная статуя – жертвенный дар Ариона, – изображающая человека на дельфине».

То есть либо, если продолжать толковать стихотворение Пушкина аллегорически, выходит, что Пушкин имел в виду нечто прямо противоположное тому, что утверждали авторы учебников: декабристы, выходит, были для него разбойники, которым он, «таинственный певец», доверился было; они пытались его погубить; но Бог спас, и вот он по-прежнему песни поет, а тех ведут на справедливую казнь – вот как выходит!

Или же можно – впрочем, тоже к ужасу пушкиноведов – предположить, что Пушкин на самом деле просто довольно нетвердо знал эту историю, помнил только, что кто-то куда-то плыл, а потом утоп, вот и...

Так я полагаю.

3. Меж тем сам Арион, несмотря на столь удивительные случаи, имевшие с ним место, – вовсе не мифический персонаж, а совершенно реально существовавший человек.

Согласно Энциклопедии Брокгауза, особо велики заслуги Ариона в развитии жанра дифирамба, который есть «Особый вид древнегреческой лирики, развивавшийся в связи с вакхическим культом Диониса, или Вакха, названный одним из эпитетов этого божества и отражавший на себе черты бога вина, необузданного веселья и душевных страданий.

Согласно с характером культа, которому он принадлежал по преимуществу, Д., в цветущую пору своего развития представлял собою гармоническое сочетание поэзии, музыки, танцевальных движений, мимики; в самом тексте Д. соединялись элементы лирики, эпоса и драмы, ибо здесь была и повесть о приключениях героя, и лирические излияния по поводу рассказанных событий, и драматический диалог между исполнителями Д.

Торжественность тона, состоявшая в подборе изысканных слов и смелых оборотов, отвечала первоначальному назначению Д. – служит выражением праздничного настроения почитателей Диониса, легко переходившего в состояние исступления, неудержимого веселья или горя.

Благодаря многосторонности содержания и той легкости, с какою музыка Д., господствовавшая над текстом, приспособлялась к новым вкусам и понятиям, этот вид лирики, хорошо известный Цицерону и Горацию, замер только со смертью того культа, часть которого он составлял».

4. О роли же Ариона в развитии дифирамба тот же Брокгауз сообщает:

«Литературная история Д. начинается с опытов Ариона, уроженца обильного виноградниками Лесбоса, прибывшего в Коринф ко двору Периандра (628–585) из южной Италии, где память греч. Героев праздновалась с большою торжественностью.

С этого времени Д. составлялись поэтами с соблюдением характерных особенностей в стихотворной композиции, в подборе выражений и в музыкальном аккомпанементе и назначались для мимического исполнения так наз. Циклическими хорами в определенные праздники Диониса, вокруг жертвенника; дифирамбическим инструментом была флейта.

Д. хор состоял впоследствии из 50 человек.

Ариону принадлежало составление хоров из сатиров, ближайших спутников божества, называвшихся козлами (tragoi), откуда и термин trag-odiа – песня козлов, сатиров, а также распространение Д. на других героев и богов, хотя это последнее приписывалось и более позднему поэту, Ласу; наконец, к Ариону следует приурочивать начатки трагедии в том смысле, что в Д. лирические части стали правильно чередоваться с рассказом корифея хора (exarcwn) о приключениях героя.

Во всяком случае Д. принадлежит важная роль в истории трагедии театра: он не только разработал стихотворные формы, пригодные для античной драмы, но приготовил в большой мере и сценическую обстановку ее».

5. Также лучше всего бы тут привести какой-другой дифирамб самого Ариона – нету у меня.

Ни в Сети я не сумел отыскать, ни во взятой в библиотеке «Антологии античной литературы» – не наличествует.

6. А вот «Словарь Античности» объясняет, почему дифирамбов самого Ариона я не сумел найти. Очень просто и доходчиво объясняет:

«Из сочинений А. ничего не сохранилось».

7. Что до Пушкина и его стихотворения «Арион», по-моему, стихотворение – так себе. Обрывочек-набросочек, и не более того. Почему для изучения в школе из Пушкина выбирают вот такое, а не – – –, понять трудно.

Но это – хорошо.

Хорошо потому, что школа любую поэзию, пихая ее в ученики насильно, конечно <ближайший приличный синоним этого неологизма «искакашничает». – «НГ-EL»>, как только можно, и вот этим-то то, что из Пушкина беру такие вот набросочки, а не там «Странника» или что-нибудь еще такое – и хорошо: пускай <ближайший синоним «какашничают». – «НГ-EL»>.

Такого – не жалко!

8. Конечно, еще лучше было бы, если бы Пушкина вообще запретили – за порнографию, русофобию и т.д.

Быть подпольным поэтом, передаваемым из уст в уста, Пушкину – как и любому, впрочем, поэту – конечно, куда более пристало, нежели быть столпом официоза.

Ну да это, конечно, увы, –

Только дивная мечта!

Пушкина им, сукам, у нас почти совсем удалось экспроприировать, факт.

По мере сил в данном сочинении будем осуществлять реституцию.

Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны вёслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный чёлн;
А я - беспечной веры полн, -
Пловцам я пел… Вдруг лоно волн
Измял с налёту вихорь шумный…
Погиб и кормщик и пловец! -
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.

Сокровенная мысль, идея стихотворения А. С. Пушкина «Арион» понятна каждому, кто хоть немного знаком с биографией Александра Сергеевича и политической обстановкой в России, в период жизни и литературного творчества Пушкина. Чтобы передать основную тему стиха, поэт воспользовался легендой об Арионе из Мефимны. Правда, согласно легенде, моряки затеяли убить Ариона и завладеть его богатствами. Арион, спев свою песню, сам бросается в море, где его подхватывает дельфин и выносит на берег.
В пушкинском стихотворении «Арион» моряки погибают в буре. А он, певец, остается жить, выброшенный морем на берег. Пушкин говорит, что продолжает петь свои гимны, то есть он продолжает свое литературное творчество. В этом стихотворении Пушкин признается, что в произошедшем восстании есть доля его ответственности. Ведь он своими стихотворениями не раз призывал к свержению самодержавия.
Строки
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.
следует воспринимать, как признание поэта в том, что буря декабрьского восстания тоже задела его. Поэту долго приходилось доказывать свою непричастность к восстанию. Хотя, всем известно, признание Пушкина в том, что если бы он оказался в тот момент в Петербурге, он бы тоже встал под знамена восставших.
О древнегреческой легенде Пушкин узнал из статьи Д. П. Ознобишина, опубликованной в «Северной лире», и эта легенда стала покрывалом, завуалировавшим истинный смысл стихотворения.
Стихотворение было написано 16 июля 1827 года, и впервые, в 1830 году, это лирическое произведение опубликовал в «Литературной газете», его товарищ по лицею А. Дельвиг, бывший редактором издания. Стихотворение было опубликовано без подписи, под названием «Нас было много на челне».

Осип Мандельштам
Слух чуткий парус напрягает... (1910)

Слух чуткий парус напрягает,
Расширенный пустеет взор,
И тишину переплывает
Полночных птиц незвучный хор.

Я также беден, как природа,
И также прост, как небеса,
И призрачна моя свобода,
Как птиц полночных голоса.

Я вижу месяц бездыханный
И небо, мертвенней холста, -
Твой мир, болезненный и странный,
Я принимаю, пустота!

Мандельштам Осип Эмильевич - поэт, прозаик, эссеист.
Осип Эмильевич Мандельштам (1891, Варшава – 1938, Владивосток, пересыльный лагерь), русский поэт, прозаик. Отношения с родителями были весьма отчуждёнными, одиночество, «бездомность» – таким Мандельштам представил своё детство в автобиографической прозе «Шум времени» (1925). Для социального самосознания Мандельштама было важным причисление себя к разночинцам, острое чувство несправедливости, существующей в обществе.
Отношение Мандельштама к советской власти с конца 1920-х гг. колеблется от резкого неприятия и обличения до покаяния перед новой действительностью и прославления И. В. Сталина. Самый известный пример обличения – антисталинское стихотворение «Мы живём, под собою не чуя страны…» (1933) и автобиографическая «Четвёртая проза». Наиболее известная попытка принять власть – стихотворение «Когда б я уголь взял для высшей похвалы…», за которым закрепилось название «». В середине мая 1934 г. Мандельштам был арестован и сослан в город Чердынь на Северном Урале. Его обвиняли в написании и чтении антисоветских стихотворений. С июля 1934 по май 1937 г. жил в Воронеже, где создал цикл стихов «Воронежские тетради», в которых установка на лексическое просторечие и разговорность интонаций сочетается со сложными метафорами и звуковой игрой. Основная тема – история и место в ней человека («Стихи о неизвестном солдате»). В середине мая 1937 г. вернулся в Москву, но ему было запрещено жить в столице. Он жил под Москвой, в Савёлове, где написал свои последние стихи, затем – в Калинине (ныне Тверь). В начале марта 1938 г. Мандельштам был арестован в подмосковном санатории «Саматиха». Спустя месяц ему объявили приговор: 5 лет лагерей за контрреволюционную деятельность. Умер от истощения в пересылочном лагере во Владивостоке.

ЮРСКИЙ, СЕРГЕЙ ЮРЬЕВИЧ, (р. 1935), актер, режиссер, писатель, поэт, сценарист. Народный артист Российской Федерации.