Вторжение боевиков в Дагестан (1999)

Ровно 20 лет назад, 7 августа 1999 года, боевики под руководством Шамиля Басаева и Хаттаба вторглись на территорию Дагестана. Более месяца в республике продолжались бои. И только в этом году в России был подписал закон о предоставлении ополченцам из Дагестана, противостоящим боевикам, статуса ветеранов боевых действий.

Предыстория

После подписания в 1996 году Хасавюртовских соглашений и вывода российских войск из Чечни ислам салафитского толка (ваххабизм) стремительно превращался в республике в заметную военно-политическую силу. Этому способствовал курс президента Ичкерии Зелимхана Яндарбиева на ускоренную исламизацию чеченского государства.

Не все чеченские лидеры приветствовали этот курс. В частности, Аслан Масхадов , занимавший в период правления Яндарбиева пост премьер-министра, был против поспешного объявления ислама государственной религией. Однако в начале 1999 года уже сам Масхадов, находясь на посту президента и стремясь укрепить свои позиции, ввел в Чечне "полное шариатское правление".

В апреле 1998 года в Грозном состоялся Конгресс народов Ичкерии и Дагестана (КНИД , ), председателем которого избрали известного чеченского полевого командира Шамиля Басаева . Целью создания организации было заявлено "освобождение мусульманского Кавказа от российского имперского ига". И именно под эгидой Конгресса (организация признана в России террористической, ее деятельность запрещена судом - прим. "Кавказского узла" ) были созданы вооруженные формирования, ставшие главной ударной силой при вторжении в Дагестан.

В самом Дагестане попытки отмежеваться от России под исламистскими лозунгами предпринимались еще за год до рейда боевиков из Чечни.

Весной 1998 года была создана Исламская шура Дагестана. В нее вошли представители салафитских джамаатов, несколько алимов и имамов мечетей горного Дагестана, относящихся к сторонникам "традиционного" ислама .

В августе 1998 года местные салафиты в Карамахи, Чабанмахи и Кадаре (Буйнакский район) заявили, что эти селения объединяются в независимую общину, жизнь которой регулировалась шариатским судом и шурой. На дороге, ведущей в Чабанмахи, был установлен блокпост, а на одной из гор вывесили зеленый мусульманский флаг. Рядом был установлен щит со предупреждением: "На этой территории действуют шариатские законы". Таким образом, в Кадарском ущелье был создан ваххабитский автономный анклав, известный как Кадарская зона.

Один из лидеров дагестанских исламистов Багаутдин Кебедов (Магомедов) высказывал мнение, что правительство Дагестана находится в состоянии "ширка " (язычества) и называл себя приверженцем исламского государства. Прототипом такого государства, с точки зрения "ваххабитов", стала отдельная исламская территория в Кадарской зоне.

В сентябре 1998 года глава МВД РФ Сергей Степашин провел переговоры с лидерами исламистов. Побывав в селе Карамахи, министр заявил: "Я бы предостерег всех от навешивания ярлыков "ваххабиты", "экстремисты". У нас свобода вероисповедания. …все мирно будем вам помогать, я вам даю честное слово. С мирным населением никто воевать не будет”. Степашин пообещал не предпринимать в отношении общины силовых действий в обмен на сдачу имеющегося у них оружия. Оружие сдано не было, но до августа 1999 года никаких мер по подавлению анклава власти не предпринимали.

1 августа 1999 года, за неделю до крупномасштабного вторжения из Чечни, было также объявлено о введении шариатского правления в селах Эчеда, Гакко, Гигатли и Агвали Цумадинского района.

Начало вторжения

Массовое проникновение чеченских боевиков в Дагестан началось 7 августа 1999 года. В этот день на территорию республики вошли более тысячи вооруженных бойцов из Чечни. Сразу были захвачены села Ансалта, Рахата, Шодрода и Годобери Ботлихского района, а в течение нескольких следующих дней - другие населенные пункты в Ботлихском и Цумадинском районах.

Ядро группировки НВФ составляли иностранные наемники и бойцы "Исламской международной миротворческой бригады", созданной под эгидой КНИД (организация признана в России террористической, ее деятельность запрещена судом - прим. "Кавказского узла" ) и связанной с "Аль-Каидой". Во главе группировки стояли чеченский полевой командир Шамиль Басаев и исламистский военный лидер родом из Саудовской Аравии, известный под именем Хаттаб . (Сам Хаттаб в середине 1990-х некоторое время жил в селе Карамахи. Уроженка села, даргинка Фатима Бидагова была одной из его жен. )

10 августа Исламская шура Дагестана распространила "Обращение к чеченскому государству и народу", "Обращение к парламентам мусульман Ичкерии и Дагестана", "Декларацию о восстановлении исламского государства Дагестан" и "Постановление в связи с оккупацией государства Дагестан". В документах говорилось об образовании на территории республики исламского государства.

Назначение Владимира Путина главой правительства

8 августа Дагестан посетил глава российского правительства С.Степашин. На следующий день он был отправлен в отставку. На заседании президиума кабинета министров в день своей отставки Степашин заявил: "Очень тяжелая обстановка, пожалуй, мы можем действительно потерять Дагестан".

Место Степашина на посту главы правительства занял директор ФСБ Владимир Путин. 9 августа, назначая Путина и.о. премьер-министра, президент Ельцин выразил надежду, что именно этот человек будет через год избран новым главой государства.

Вытеснение боевиков в Чечню

11 августа началась войсковая операция по оттеснению боевиков из Дагестана. При этом на стороне федерального центра выступили не только российские силовики, но и дагестанские ополченцы. Руководил ополчением зампредседателя правительства Дагестана Гаджи Махачев . В ополчении была задействована возглавляемая Махачевым военизированная аварская организация "Народный фронт Дагестана имени имама Шамиля".

Против боевиков были задействованы артиллерия и авиация. 12 августа поступили первые сообщ ения о бомбардировке с воздуха баз НВФ в Чечне, а еще через день - о кратковременном выдвижении на чеченскую территорию колонн российской бронетехники.

12 августа замглавы МВД РФ И.Зубов сообщил, что президенту Чеченской Республики Ичкерия Масхадову направлено письмо с предложением провести совместную с федеральными войсками операцию про тив исламистов в Дагестане. Он также предложил Масхадову "решить вопрос о ликвидации баз, мест складирования и отдыха незаконных вооруженных формирований, от которых чеченское руководство всячески открещивается".

С 16 августа Масхадов ввел на территории республики чрезвычайное положение. И в тот же день на митинге в Грозном он заявил: "Мы не имеем никакого отношения к тому, что происходит в Дагестане, и расцениваем это как чисто внутреннее дело России". В резолюции митинга говорилось, что "за действия единичных добровольцев не несут ответственность ни руководство, ни народ Чечни", а Россия обвинялась в стремлении использовать Дагестан "как трамплин для развязывания кровавой войны в Чечне".

24 августа командование Объединенной группировкой войск на Северном Кавказе сообщило, что федеральные войска освободили последние захваченные боевиками села - Тандо, Рахата, Шодрода, Ансалта, Зиберхали и Ашино. Шамиль Басаев с уцелевшими боевиками ушел в Чечню.

25 августа российские ВВС впервые нанесли бомбовые удары по чеченским селам вблизи Грозного , где, по данным разведки, находились базы Басаева и Хаттаба.

Ликвидация анклава в Кадарской зоне

29 августа, после окончания боев в Ботлихском районе, началась войсковая операция по ликвидации ваххабитского анклава в Кадарской зоне. Руководили операцией главком внутренних войск МВД РФ генерал-полковник В.Овчинников и министр внутренних дел РД генерал-майор А.Магомедтагиров .

31 августа села Карамахи, Чабанмахи, Кадар, Дуранги, прилегающие хутора и гора Чабан были блокированы федеральными частями. Поскольку горные высоты и подступы к селениям были заминированы боевиками, местность была зачищена с привлечением артиллерии и авиации федеральных сил. Обе стороны конфликта несли потери. .

В результате операции в Кадарской зоне были полностью разрушены 1850 домов местных жителей.

Бои в Новолакском районе

5 сентября около 2 тыс. боевиков под командованием Басаева и Хаттаба вновь перешли чечено-дагестанскую границу и заняли села и господствующие высоты в Новолакском районе Дагестана.

В зону боевых действий были переброшены внутренние войска и бронетехника, а российские ВВС совершили ряд боевых вылетов в Ножай-Юртовский район Чечни, где, по утверждению военных, подвергли бомбардировке исключительно формирования боевиков, направлявшиеся на подмогу в Дагестан.

7 сентября федеральные войска, силы МВД и дагестанские ополченцы остановили продвижение боевиков в 5 км от города Хасавюрт.

14 сентября федеральные силы отбили село Тухчар Новолакского района. Была проведена зачистка райцентра Новолакское, сел Шушия и Ахар.

По свидетельствам очевидцев, действуя Новолакском районе, федеральные силы опирались на поддержку населения и чувствовали себя освободителями. В этом плане ситуация отличалась от Кадарской зоны. Ведь в анклаве "ваххабитов" силовики ощущали себя "не освобождающими собственную территорию, а скорее занимающими враждебную".

Завершение кампании в Дагестане

15 сентября министр обороны РФ Игорь Сергеев доложил, что территория Дагестана полностью освобождена.

После вытеснения боевиков из Дагестана российские войска продолжили вести бои в Чечне.

29 сентября 1999 года в Хасавюрте должны были состояться переговоры председателя Госсовета Дагестана Магомедали Магомедова с президентом Чечни Асланом Масхадовым. Однако встреча была сорвана. По официальной версии, переговоры не состоялись из-за того, что местные жители перекрыли дорогу в районе Хасавюрта и дагестано-чеченской границы, не пропуская в райцентр, как чеченскую делегацию, так и кортеж Магомедали Магомедова. Участники акции выступали против проведения таких переговоров, заявляя, что Аслан Масхадов должен был встретиться с дагестанской стороной, когда боевики из Чечни совершали нападение на Дагестан.

Сам Магомедали Магомедов также осуждал чеченского лидера за то, что тот не выразил своего отношения к нападению боевиков на дагестанские районы со стороны Чечни. Однако по итогам переговоров должно было состояться публичное осуждение Масхадовым акта вооруженного вторжения в Дагестан и выдача правоохранительным органам дагестанcких лидеров исламистов Адалло Алиева , Сиражутдина Рамазанова, Багаутдина Магомедова (Кебедова) и Магомеда Тагаева. Кроме того, планировалось обсуждение мер по организации совместной работы по борьбе с бандитизмом, терроризмом и преступностью.

Рассуждая о причинах срыва встречи, СМИ выдвигали разные версии. Пикет местных жителей, по некоторым данным, был организован при непосредственном участии главы администрации Хасавюрта Сайгидпаши Умаханова . И либо Умаханов вышел из-под контроля Махачкалы, либо Магомедали Магомедов сам не стремился попасть на встречу в силу каких-то неожиданных обстоятельств.

Магомедов выехал на встречу с Масхадовым по поручению премьер-министра Путина , то есть несостоявшаяся встреча фактически стала срывом планов федерального центра по урегулированию ситуации вокруг Чечни.

До инцидента российский премьер выражал надежду, что руководство Чечни "проявит конструктивизм, желание к деловому диалогу", а также "заявит о готовности освободить свою территорию от международных бандформирований". Однако после срыва встречи окружение Владимира Путина поспешило заявить, что лидер Дагестана должен был лишь выслушать Масхадова и получить информацию из первых рук, но полномочия официального представителя Москвы на переговорах с Грозным ему не делегировались.

Впоследствии в интервью журналу "Коммерсантъ Власть" неназванный дагестанский министр рассказывал, что встреча Магомедова и Масхадова была сорвана Ахматом Кадыровым , который "дружил с Умахановым".

Теракты

Вооруженное вторжение боевиков в Дагестан сопровождалось серией терактов в российских городах . В результате подрывов жилых домов в сентябре 1999 года погибли 315 человек.

Первый взрыв прогремел ранним утром 4 сентября в дагестанском городе Буйнакске, в доме, где проживали преимущественно семьи военнослужащих (64 погибших). На следующий день была обезврежена еще одна бомба, заложенная у буйнакского военного госпиталя. За этим последовали два взрыва в Москве - на улице Гурьянова (109 погибших) и на Каширском шоссе (124 погибших). 16 сентября был подорван грузовик, начиненный взрывчаткой, около жилого дома в Волгодонске (18 погибших).

Кроме того, 31 августа 1999 года произошел взрыв в подземном торговом комплексе на Манежной площади в Москве, в котором погиб один человек и несколько десятков были ранены. Взрыв, первоначально объявленный криминальной разборкой, позднее был переквалифицирован в теракт.

22 сентября 1999 года в Рязани несколько человек были замечены при закладывании мешков с гексогеном в жилом доме. По официальной версии, это были учения, организованные ФСБ.

Последствия вторжения

В ходе дагестанской кампании были убиты 275 российских солдат и офицеров, 937 ранены . Кроме того, погибли 37 ополченцев, свыше 720 были ранены. Потери боевиков составили около 2500 человек.

19 сентября 1999 года в Дагестане был принят закон "О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан ", запретивший пропаганду идеологии и практику ваххабизма в республике. Аналогичные нормативные акты были приняты также в Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Чечне. Однако ни в одном из этих законодательных актов не содержится конкретного упоминания признаков ваххабизма.

Через три месяца после освобождения Дагестана, 19 декабря 1999 года, в России прошли очередные выборы депутатов Госдумы. Партия "Единство", поддержанная Владимиром Путиным, заняла на них второе место (23% голосов), лишь немного уступив партии КПРФ (24%). 31 декабря 1999 года президент Ельцин досрочно покинул свой пост. 26 марта 2000 года на выборах главы государства Владимир Путин одержал победу в первом туре.

Последний президент Ичкерии Доку Умаров в 2007 году объявил о создании на Северном Кавказе исламского государства "Имарат Кавказ ". Дагестан и Чечня вошли в число составных частей этого самопровозглашенного образования. В России и США организация "Имарат Кавказ" признана террористической.

Контртеррористическая операция (КТО) в Чечне в активной фазе продолжалась до лета 2000 года. Созданную в республике пророссийскую администрацию возглавил Ахмат Кадыров. Полностью режим КТО был отменен в Чечне только в апреле 2009-го. В некоторых населенных пунктах Дагестана режим КТО иногда вводится и по сей день.

По результатам опроса "Левада-Центра", проводившегося в 2004, 2007, 2009 и 2010 году, россияне в большинстве своем считают, что вторжение боевиков в Дагестан в 1999 году стало возможным из-за тех, кто хотел "поживиться" на этой войне.

Дагестанские ополченцы добивались статуса ветеранов боевых действий в судебном порядке. Так, в 2013 году Казбековский районный суд удовлетворил иск девятнадцати жителей Дагестана, просивших признать за ними статус ветеранов боевых действий.

Такой законопроект был принят только в 2019 году. 23 июля проект изменений в закон о ветеранах приняла Госдума, а 26 июля - и Совет Федерации. Первоначальный проект закона предполагал только нематериальные льготы, но в ходе обсуждения в Госдуме был дополнен положениями и о материальных. 3 августа он был подписан президентом России.

Примечания

1. Кудрявцев А.В."Ваххабизм": проблемы религиозного экстремизма на Северном Кавказе // Центральная Азия и Кавказ. - № 9. - 2000.
2. Шерматова С. Так называемые ваххабиты // Чечня и Россия: общества и государства. М.: Полинформ-Талбури, 1999.
3. Исламская революция в Дагестане // Коммерсантъ, 18.08.1998.
4. Ваххабизм // Кавказский узел.
5. Вести // РТР, 03.09.1998. (Цит. по: Черкасов А. Танго над пропастью // Полит.ру, 07.09.2004.)
6. От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004.
7. От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004.
8. Terrorist Organization Profile // National Consortium for the Study of Terrorism and Responses to Terrorism, University of Maryland.
9. Рощин М. Фундаментализм в Дагестане и Чечне // Отечественные записки, №5 (14), 2003.
10. Загадка черного араба // Собеседник, №40, 14.10.1999.
11. От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004.
12. ИТАР-ТАСС, 09.08.1999.
13. Программа "Сегодня" // НТВ, 09.08.1999.
14. В период вторжения боевиков Гаджи Махачев был назначен специальным уполномоченным Госсовета и правительства Республики Дагестан по Ботлихскому району. (Гаджи Махачев назначен заместителем председателя правительства РД. - РИА "Дагестан", 23.09.2013 г.)
15. От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004.
16. Дагестан: кто и когда // Российская газета.
17. Чечне введено чрезвычайное положение // ОРТ, 16.08.1999.
18. От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004.
19. Временный пресс-центр МВД РФ в Дагестане, 1999.
20. От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004.
21. Родина войны // Известия, 29.05.2003.
22. Пресс-центр Минобороны РФ, 07.09.14.
23. Дагестан: хроника конфликта // Независимое военное обозрение, 18.09.1999.
24. Пресс-конференция представителей общества "Мемориал": "Вторжение в Дагестан и его последствия: гуманитарные аспекты", 27.09.1999.
25. От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004.
26. Таким образом планировавшееся содержание несостоявшейся встречи было описано в "Независимой газете". () Похожие сведения сообщала и газета "Коммерсантъ". (Чеченский "мирный десант" в Дагестане встретили во всеоружии // Коммерсантъ, 30.09.1999.) Несколько в ином виде ожидавшуюся повестку переговоров очерчивало издание Lenta.ru. Согласно материалам Lenta.ru, на встрече перед Масхадовым предполагалось поставить три вопроса: "1. Признание факта агрессии со стороны Чечни; 2. Выдача бандитов, независимо от их национальности - чеченец или дагестанец; 3. Совместные меры по обеспечению безопасности административной границы". (Встреча лидеров Дагестана и Чечни сорвалась // Lenta.ru, 29.09.1999.)
27. Магомедов не встретился с Масхадовым // Независимая газета, 30.09.1999.
28. Магомедов не встретился с Масхадовым // "Независимая газета", 30.09.1999.
29. Встреча лидеров Дагестана и Чечни сорвалась // Lenta.ru, 29.09.1999.
30. Магомедов не встретился с Масхадовым // "Независимая газета", 30.09.1999.
31. Магомедов не встретился с Масхадовым // "Независимая газета", 30.09.1999.
32. "Магомедали Магомедович не может меня снять" // "Коммерсантъ Власть", 30.08.2004.
33. Хроника террора // Сайт ПЦ "Мемориал".
34. Информационный бюллетень № 28. Война в Чечне и ее эхо. Хроника террора // Сайт "ПЦ Мемориал".
35. За период 2 августа – 20 сентября 1999 г. (Дагестан: хроника террора (1996-2014 гг.) // Кавказский узел.)
36. Данные региональной общественной организации "Союз лиц, участвовавших в защите конституционного строя "Дагестан - 1999" (РОО "Дагестан-1999").
37. Данные Генерального штаба МО РФ. Потери в Дагестане и в приграничной зоне за период с 2 августа 1999 года по 4 мая 2000 года. (Потери российских войск и боевиков в Чечне // "Коммерсантъ Власть", 10.05.2000.)
38. От Дагестана до Москвы через Грозный. - "Коммерсантъ Власть", 02.08.2004.
39. "Почему стало возможным вторжение чеченских боевиков в Дагестан в августе 1999 года, послужившее началом второй "чеченской войны"?" // Сайт "Левада-Центра".

Гласность помогает решить проблемы. Отправь сообщение, фото и видео на «Кавказский узел» через мессенджеры

Фото и видео для публикации нужно присылать именно через Telegram, выбирая при этом функцию «Отправить файл» вместо «Отправить фото» или «Отправить видео». Каналы Telegram и WhatsApp более безопасны для передачи информации, чем обычные SMS. Кнопки работают при установленных приложениях Telegram и WhatsApp. Номер для Телеграм и WhatsApp +49 1577 2317856.

Хотя российским силовым структурам было хорошо известно о мятежном анклаве в Кадарской зоне Дагестана, операция началась более чем странно 28 августа первыми в село Карамахи вошли бойцы Дагестанского ОМОНа и внутренних войск. Бандиты позволи ли им втянуться в село. На улицах - ни души. Тишина. Группа капитана Саражутдина Алиева дошла практически до мечети (это центр села), когда бандиты открыли по ней огонь. Милиционеры приняли бой. Старшина ОМОНа Аббас Шихсаидов отстреливался до последнего патрона, после чего гранатой подорвал себя и двух бандитов. Так же поступил и другой боец - Раджаб Зуманов. В общей сложности в Карамахи погибло тринадцать человек. Удалось спастись только двум милиционерам. Попавшие в плен омоновцы были разрублены на куски. Мурад Шихрагимов был ранен в обе ноги. Несмотря на боль, этот мужественный человек двое суток полз к своим. И не просто полз, а тащил на себе тяжелораненого товарища. Вскоре после этого трагического случая на горе Чабан нарвалась на засаду боевиков разведгруппа спецназа внутренних войск. Итог боя: четверо бойцов погибли, шестнадцать получили ранения.

За пять дней операции федеральные силы не добились каких-либо успехов, завязли в бесплодных перестрелках и дали боевикам время для совершенствования своей обороны. Хаттаб и Басаев почувствовали скованность и нерешительность противника, что придало им дополнительную уверенность в успехе вторжения. 3 сентября 1999 года в Махачкалу прилетел новый командующий Объединенной группировкой федеральных сил в Республике Дагестан генерал Геннадий Трошев. Изучив ситуацию, он связался с Москвой и настойчиво попросил, чтобы его никто «не дергал за рукав». Сам Трошев вспоминает: «Операция началась еще 28 августа 1999 года, готовилась и проводилась в основном силами МВД. Однако уже с первых шагов стали очевидными просчеты на различных уровнях руководства. План операции был упрощенным, явно недооценивалась реальная сила бандформирований, методы действий республиканской милиции и подразделений внутренних войск были неадекватны. К примеру, дагестанские милиционеры поехали наводить порядок в Карамахи на «уазиках», с пистолетами и наручниками, полагая, что такой экипировки достаточно для разоружения ваххабитских отрядов. Их встретили организованным пулеметным (!) огнем, и такое легкомыслие обернулось тяжелыми потерями - ранеными и убитыми сотрудниками. Ваххабиты действовали по всем правилам военной науки, а милиция шла брать их, как какую-нибудь мелкую банду жуликов. Удивительное дело, но и после преподанного бандитами «урока» ошибок у руководства операцией не стало меньше. Во-первых, пункт управления был расположен в Верхнем Дженгутае - за полтора десятка километров от Кадарской зоны. На таком удалении многие генералы МВД руководили операцией фактически вслепую. Во-вторых, радиосети милиции и внутренних войск находились под полным контролем бандформирований Кадарской зоны. Ваххабиты не только все прослушивали, но еще запускали «дезы», организовывали радиопомехи. В эфире - полнейший хаос. Как видим, в этом плане не было сделано серьезных выводов после первой чеченской кампании.

В-третьих, между подразделениями внутренних войск и милиции не было налажено четкое взаимодействие, в результате малоосмысленные атаки без труда отражались бандитами… 3 сентября 1999 года я был назначен руководителем оперативного штаба - командующим Объединенной группировкой федеральных сил в Республике Дагестан… Уже 4 сентября приступили к перегруппировке войск: начали вести детальную разведку и выявление сил и средств боевиков в Кадарской зоне, рекогносцировки и т. п. Старались не упустить и бытовые, житейские мелочи: выдали людям плащ-палатки и средства защиты, сменили белье… В тот же день войска, совершив марш, заняли позиции и рубежи согласно плану: мотострелковый батальон 242- го мотострелкового полка вышел из Каспийска и образовал 17 блокпостов вокруг Кадарской зоны на удалении около 5 километров от центра боевых действий; парашюта от. 322 десантный батальон 76-й воздушно-десантной дивизии с танковой ротой 242-го полка и пятью расчетами ПТУР выдвинулся в район села Кадар и блокировал Карамахи и Чабанмахи с юга и востока, сюда же прибыл батальон 205-й мотострелковой бригады (без двух рот) с ротой спецназа - для охраны и обороны командного пункта и артиллерийского дивизиона, а также медицинский отряд спецназначения, узел связи КП округа и артдивизион артполка. А до этого мы выслали четыре группы спецназа в ущелье Чан-курбе для разведки маршрута и сопровождения колонн. Выставили три блокпоста, чтобы предотвратить атаки боевиков. В трех километрах севернее Нижнего Дженгутая, на полевом стане, разместили основную часть артиллерии: артдивизион 944-го самоходного артполка и реактивный дивизион (БМ-21). К проведению операции привлекалась и авиация, базировавшаяся на аэродромах в Моздоке, Буденновске и Морозовске (около 6 Cу-24 и Су-25). Впоследствии, правда, часть самолетов была переброшена на Новолакское направление - для уничтожения прорвавшихся 5 сентября отрядов бандитов. Вся эта сложнейшая перегруппировка сил и средств была нами проведена настолько четко, организованно, что удалось перекрыть запланированный график. Вместо двух дней затратили на передислокацию всего сутки. Уже к исходу 4 сентября войска готовы были начать активные боевые действия. Мы создали два кольца блокирования вокруг Кадарской зоны, которые обеспечивали необходимый режим изоляции бандитов, исключали возможность их прорыва. Однако сработала и разведка противника. От ее внимания не ускользнуло масштабное передвижение войск. Ваххабиты и внутри Кадарской зоны, и за ее пределами, в соседней Чечне, поняли, что кончилось время милицейских нарядов (вооруженных пистолетами и наручниками): «федералы» всерьез берутся за дело и шутить на этот раз не намерены. Поэтому, чтобы отвлечь наше внимание от Кадарской зоны, бандиты предприняли ряд неожиданных дерзких шагов». Поздним вечером того же 4 сентября в городе Буйнакске на улице Шихсаидова (бывшей Леваневского) был взорван пятиэтажный жилой дом на территории военного городка Минобороны РФ. Мощность бомбы, по мнению специалистов, составляла 300 кг тротила. Заряд сработал в 21 час 45 минут. Под руинами двух подъездов погибло 68 человек, более 150 получили ранения различной степени тяжести. В доме проживали в основном семьи военнослужащих 136-й мотострелковой бригады. «Я немедленно выехал туда, чтобы изучить ситуацию на месте, - пишет в своей книге «Моя война» Трошев. - Убедившись, что спасательные работы начаты и идет расчистка завалов, направился в штаб 136-й бригады, доложил руководству в Москву о теракте и принятых мерах, исключающих новые взрывы. Были сформированы поисковые группы из военнослужащих и представителей МВД, которые прочесали город и особенно территорию вокруг бригады. И действия их вскоре дали результат: на одной из улиц, возле госпиталя, была обнаружена автомашина ЗИЛ-130 с кунгом (хлебовозка). Автомобиль вызвал у поисковой команды подозрение, и военнослужащие внимательно его осмотрели. Оказалось, что кунг был под завязку начинен взрывчатой смесью, а взрывное устройство с часовым механизмом было установлено на 1 час 30 минут. Видимо, террористы рассчитывали, что после взрыва жилого дома и эвакуации пострадавших масса людей соберется у входа в госпиталь (хотя таким количеством взрывчатки можно полгорода стереть с лица земли). Так бы оно и случилось, если бы не саперы. Командир инженерно-саперного батальона майор Крюков сумел обезвредить адскую машину за 10 минут до взрыва!» Как было установлено потом в ходе следствия, террористы погрузили в КамАЗ больше 5 тонн взрывчатки, спрятали её среди арбузов, после чего беспрепятственно доставили в Буйнакск. Здесь им потребовались еще два автомобиля. Одну машину, начиненную взрывчаткой, подогнали к дому № 3 на улице Шихсаидова, а другую - к дому № 147 по улице Дахадаева. За это преступление террористам обещали 300 тысяч долларов, но получили они только половину. Рассчитывался с подрывниками Арби Бараев, который объяснил исполнителям, что, поскольку взорвалась лишь одна машина, а не две, как планировалось, то гонорар им будет урезан вдвое. Трошев: «Утром (в 7.00) 5 сентября около 700 (по некоторым данным - более тысячи) боевиков прорвали на границе с Дагестаном заслоны милиции и внутренних войск и устремились в глубь республики. Уже к исходу дня они овладели населенными пунктами Шушия, Ахар, Чапаево, Гамиях, Новолакское, Тухчар и вышли на рубеж в 5 километрах юго-западнее Хасавюрта. По оперативным данным, вторгшихся бандитов готовы были поддержать некоторые чеченцы-аккинцы, проживающие в Дагестане. Все это предельно осложняло положение. Ведь с захватом Хасавюрта перед боевиками открывалась прямая дорога на Махачкалу. Чтобы предотвратить эту вполне реальную опасность, командование федеральными силами на Новолакском направлении взял на себя генерал В. Казанцев - командующий войсками СКВО. Хотя было совершенно очевидно, что удар боевиков по Новолакскому району - это всего лишь отвлекающий маневр, некоторые «горячие головы» стали требовать от меня, во-первых, перебросить часть сил под Хасавюрт, а во-вторых, побыстрее заканчивать операцию по ликвидации ваххабитского анклава. Короче говоря, и торопить стали, и силы растаскивать. Я категорически возражал и против одного, и против другого. Спорил, убеждал, доказывал. В конце концов, чтобы от меня отстали, пришлось пожертвовать частью авиации. Неуступчивость моя объяснялась, конечно, не упрямством и тем более не личными амбициями. Теперь я отчетливо представлял, с кем и с чем имею дело в Кадарской зоне. Два села с населением около 5 тысяч человек превратились в единый мощный укрепрайон. Гарнизон его составляли не только местные жители (в основном даргинцы), но и пришлые чеченские и арабские боевики. Из разведданных я узнал, что командуют боевыми отрядами Хачилаев, Джарулла, Мухамед, Ждамалудин, Магомет-Расул, Халифа, в подчинении у них сотни бандитов. Есть отдельное формирование - исключительно из наемников, прошедших через учебные лагеря Хаттаба. Как выяснилось, несколько лет (!) подряд ваххабиты старательно превращали свои села в крепости, как будто знали, что рано или поздно у федеральной власти лопнет терпение. Каждый дом оборудовался мощными подвалами с бойницами для ведения огня. Готовились подземные ходы сообщений, склады боеприпасов и материальных средств, учебные классы, предусмотрели госпиталь и даже тюрьму. К тому же рельеф местности создавал естественные препятствия на пути атакующих войск. Села - на возвышенностях, а вокруг - ущелья: эффект неприступности. Как известно из исторических хроник, именно здесь были разгромлены войска персидского царя. Решения шариатского суда за несколько последних лет также дают представление о том, как готовились к войне местные ваххабиты: провинившимся назначались наказания в виде, например, месяца земляных работ или разгрузки машины цемента. Повторюсь, в результате всего этого под селами Карамахи и Чабанмахи был создан целый подземный город, которому не страшны ни артиллерия, ни авиаудары. Это подтвердилось после первых же ударов всеми средствами по позициям бандитов. Казалось бы, ничего живого не должно остаться после такого налета, однако как только мы пошли в атаку, заработали многие огневые точки боевиков. Особенно губительным был огонь снайперов. У нас появились убитые и раненые. Пришлось вновь и вновь работать артиллерии и авиации. График огневого поражения мы уточняли на каждый день и на каждую ночь. Цели постоянно корректировались. Основная нагрузка легла на плечи артиллеристов, поскольку плохая погода (дожди и туманы) мешала активно применять авиацию. Однако мы выкатили на северную окраину Кадара танки, и они прямой наводкой дополнили огонь артиллерии. Фактически два дня - 5 и 6 сентября (что соответствовало ранее утвержденному плану) - наносилось огневое поражение позициям противника. Поэтому после первых же залпов запросил переговоров один из ваххабитских лидеров, бывший депутат Госдумы - Надир Хачилаев. Он потребовал прекратить огонь и предоставить «коридор» для выхода всех боевиков в Чечню. Мы, конечно, ответили, что ни о каком «коридоре» для бандитов и речи быть не может. Или капитуляция и сдача оружия, или уничтожение. Единственное, на что согласимся - предоставим возможность покинуть зону боевых действий оставшимся женщинам и детям. Большинство из них вышли еще раньше, однако часть была оставлена в селах в качестве заложников в надежде, что «федералы» в этих условиях не станут открывать огонь. В конце концов, видя, что руководство операцией не собирается идти на уступки, бандиты отпустили почти всех стариков, женщин и детей… Свой командный пункт я разместил над пропастью, на окраине Кадара. Мятежные села - как на ладони. Хотя это было небезопасно - одного из солдат на КП ранило. На противоположной (северной) стороне Кадарской зоны, на полевом стане, размещался КП 22-й бригады оперативного назначения (ВВ) под командованием полковника В. Керского, чьи подразделения играли существенную роль в разгроме бандформирований. Утром 8 сентября они уже атаковали позиции боевиков в районе новостроек на севере Карамахи. С юго-запада на штурм двинулись бойцы 20-го отряда спецназа, а с юго-востока и востока ударили спецназовцы 8-го отряда. Вначале все складывалось нормально, но бандиты довольно быстро восстановили систему огня после налетов наших авиаторов и артиллеристов. Заработали вражеские снайперы, пришлось отступить. В этот же день штурма была пленена группа ваххабитов, пытавшихся вырваться из окружения, - девять человек: шесть мужчин (среди них братья Хасбулатовы, брат жены одного из ваххабитских главарей - Джаруллы - Азиль Ирисбиев и др.) и три женщины (в том числе жена Джаруллы - Барият). Опять пришлось обрушить по боевым позициям бандитов огонь артиллерии, авиации и танков. При этом старались уберечь здания - били только по разведанным целям, но, к сожалению, не обходилось без разрушений. После огневых налетов - новый штурм. К 10 сентября спецназовцы 17-го отряда ВВ захватили южную (нижнюю) окраину Чабанмахи, 20-й отряд овладел юго-западной окраиной Карамахи, 1-й батальон успешно преодолел квартал новостроек и вышел на окраины так называемого «старого села» Карамахи. К 11 сентября разведрота 22-й бригады «оседлала» господствующую над всей местностью гору Чабан и фактически обеспечила тем самым успех спецназовцев, которые заметно продвинулись вперед. 8-й отряд взял высоту над срединной частью села Чабанмахи, а 20-й отряд овладел всей южной частью села и вышел на его восточную окраину… Хотя враг на отдельных участках дрался отчаянно. Например, в Чабанмахи при штурме опорного пункта один из боевиков-фанатиков, встав в полный рост, бросился с гранатой на наших бойцов. Подорвал и себя, и одного из солдат, двоих ранил. За сутки (с утра 11 сентября до утра 12 сентября) разведбатальон и отряд спецназовцев преодолели три мощных опорных пункта ваххабитов, подавили несколько групп снайперов и вышли к центру села. Уже в полдень над Кара-махи реял российский триколор. На улицах села валялись трупы бандитов. Уже накануне ваххабиты, по всему чувствовалось, запаниковали, многие хотели сдаться - это мы знали и по радиоперехватам, и по показаниям пленных. Однако наемники не давали «местным» возможности капитулировать, заставляли драться до конца. Понимали, что если те еще могли как-то избежать суровой кары закона под тем или иным предлогом, то им не было никаких оправданий: руки у них были по локоть в кпови еще до прихода в Кадарскую зону. Одновременно с натиском 22-й бригады в Карамахи продолжили продвижение в Чабанмахи спецназовцы подразделения ГУИН и ОМОН. Особенно храбро сражались дагестанские омоновцы. Они с гордостью вновь водрузили российский флаг над селом. Это случилось 12 сентября в 18.00. Остатки разгромленных банд скатились в лесистую лощину возле северо-западной окраины Карамахи. Фактически с утра 13 сентября началась «зачистка» обоих сел. Параллельно добивали уцелевших боевиков в «зеленке» между населенными пунктами. Это было непросто. Двое суток (вплоть до 15 сентября) мы выкуривали бандитов из всех щелей. Побросав оружие, они просачивались из зоны боев поодиночке и мелкими группами. Заворачивались в ковры, ползали на четвереньках между овцами в стадах, в общем, шли на все ухищрения, спасая свои шкуры. Горько признавать это, но, к сожалению, некоторым удалось уйти… В целом же в Кадарской зоне была разгромлена мощная группировка боевиков - до 1000 человек. Сотни убитых и раненых, захваченных в плен. Разрушен мощный укрепрайон. Ваххабитский анклав Дагестана прекратил свое существование…

15 сентября я доложил министру обороны и начальнику Генштаба об успешном завершении операции в Кадарской зоне. Маршал И. Сергеев меня поздравил, а А. Квашнин, как показалось, вздохнул с облегчением…» (14) Следует указать, что автор вышеприведенных строк, генерал Трошев, именно во время осады оплота ваххабитов в Кадарской зоне Дагестана обозначил свою тактику сбережения солдатских жизней при штурме. Схема была незамысловатой - вначале массированный огонь артиллерии и авиации по позициям боевиков, а уж затем продвижение вперед пехоты. Трошеву неоднократно устраивали по этому поводу разносы и даже чуть было не сняли с должности за медлительность, однако он был непреклонен. Возобладавший здравый смысл командования выделил подобную тактику действий как основополагающую. К несчастью, она далеко не всегда применялась на практике, хотя практически все генералы твердили перед видеокамерами о необходимости сбережения людей. Гораздо охотнее военное командование распространялось об убитых боевиках и с удовольствием демонстрировало их трупы журналистам. В целом начавшаяся летом-осенью 1999 г. новая фаза боевых действий характеризовалась значительно большей подготовленностью и активностью федеральных сил. Их абсолютное превосходство привело к уничтожению большинства единиц тяжелой техники, еще остававшихся в руках у боевиков. На конец 1999 г. незаконные вооруженные формирования располагали лишь значительными запасами стрелкового оружия, которых было совершенно недостаточно для обороны территории Республики, но которых хватило для ведения массированных партизанских действий в Чечне и за ее пределами. В ответ на действия федеральных сил по уничтожению бандформирований в рамках объявленной в Чечне всеобщей мобилизации зарегистрировались около 30 тысяч резервистов. А. Масхадов принял решение создать три фронта. Один из этих фронтов - восточный - возглавил Ш. Басаев. «Министр обороны» М. Хамбиев заявил, что Чечня «не просто ответит на любое вторжение наступлением своих сил», но и «специальные чеченские подразделения начнут действовать в российском тылу». Теракт в Буйнакске стал лишь первым звеном в целой цепи. 6 сентября 1999 года на Манежной площади в Москве раздался взрыв, от которого пострадали более 40 человек. В ночь на 9 сентября раздался взрыв на ул. Гурьянова в Москве. Погибло 93 человека, 131 получили ранения. В ночь на 13 сентября последовал взрыв жилого дома на Каширском шоссе Москвы. Параллельно с информационными ударами по новым фаворитам Запада в лице Лужкова (и стоявших за ним Примакова и Гусинского), не сумевшего обеспечить безопасность Москвы и оказавшегося на редкость коррумпированным, взрывы и смерть простых людей послужили мощным стимулом для формирования в обществе мнения о необходимости «окончательного решения чеченского вопроса».В независимых и демократических СМИ началась чуть-ли ни патриотическая истерия с призывами «добить чеченскую гадину». Причем усердствовали в этом и такие «ультра-либералы», как Сванидзе и Доренко, не говоря уже об НТВ. С эфира даже сняли Е. Масюк, создавшую образ «чеченского героя без страха и упрека с гранатометом в руках». (Интересно, что было в руках у этих «героев», когда они навещали яму, в которую посадили «независимую» журналистку, ожидая, пока Гусинский раскошелится на выкуп?) «Прозрела» даже желтая пресса, вдруг заметившая, что: «Более 21 тыс. русских было убито на территории Чечни за период с 1991 по 1999 год, не считая погибших во время военных действий 1994–1996 гг. Более 800 граждан России были похищены с целью выкупа на сопредельных с Чечней территориях. Если в 1989 г. на территории Чечено-Ингушской АССР проживало 293,7 тыс. русских (23,1 % населения), то к началу нынешних боевых действий оставалось лишь около 29 тысяч. Подавляющее большинство из них - пенсионного возраста» (78), а также, что в Москве «трехтысячная чеченская ОПГ контролирует ряд гостиниц, около десятка казино и 50 бензозаправок. В столице же находится и криминальный чеченский спецназ из 200 до зубов вооруженных бойцов…»

В августе-сентябре 1999 года в центре внимания мировых печатных и электронных средств массовой информации оказались дагестанские селения Карамахи и Чабанмахи. Прошло немало времени, но и сегодня первопричины кровавых баталий в Кадарской зоне окутаны плотным туманом дезинформации.

В интерпретации насквозь лживого и ангажированного местного официоза к такому исходу привело то, что до лета и осени прошлого года жители данных населенных пунктов однозначно находились в заложниках у немногочисленной группы хорошо вооруженных односельчан, относящихся то ли к зловредным «ваххабитам» (оценка, характерная до периода вооруженного вмешательства), то ли к ярым наркоманам и преступникам (оценка, присущая уже поствоенному периоду).

На взгляд относительно либеральной центральной прессы все происшедшее выглядело несколько иным образом. Для иллюстрации приведем наиболее расхожие мнения трех московских аналитиков и журналистов:

«Своеобразные порядки в селениях Карамахи и Чабанмахи возникли как мера социальной защиты и протеста существующему режиму, когда около двухсот семейств в Дагестане владеют 85 % национальных богатств...».

(отрывок из августовского интервью телепрограмме «Вести», заведующего отделом Кавказа института этнологии С. Арутюнова).

«Никаких угроз для внешнего мира жители с. Карамахи не представляли и заложников никогда не брали. Правда, те порядки, которые они установили (женщины ходили с закрытыми лицами, а мужчин за употребление спиртного наказывали палками), нравились далеко не всем их односельчанам. Этого повода властям показалось достаточно. Пойдя на поводу у руководства Дагестана (карамахинские лидеры резко высказывались против нынешних порядков в республике), военные приступили к штурму сел...».

(А. Рыклин. «Соседи по войне». Журнал «Итоги» № 15 от 10/8 - 00 г.).

«Взятие Карамахи и и Чабанмахи позволило бы Москве показать, кто в доме «хозяин»: этот район Дагестана традиционно относится к вотчине председателя госсовета республики Магомедали Магомедова, лояльного Москве, но пассивного и безвольного. Его не без оснований считают одним из виновников нынешнего кризиса: нищета значительной части населения республики, ответственность за которую в немалой степени лежит на правящих кланах стала одной из предпосылок для распространения ваххабитских идей...».

(Михаил Виноградов. Центр политической конъюнктуры России. Еженедельник «Русская мысль». № 4283 (9-15 сентябрь 1999 г.).

На наш взгляд феномен с. Карамахи и Чабанмахи еще ожидает своих беспристрастных исследователей - еще будут исписаны десятки томов на эти темы, еще выйдут сотни статей и публицистических материалов, посвященных карамахинцам и чабанмахинцам. Сейчас же хочется заострить внимание читателя на одном факте: они впервые на всем постсоветском пространстве сумели создать подобие исламского мини государства . Естественно, перипетии его создания, становления и уничтожения более всего известны тем, кто творили и творят новейшую историю данных селений. Волею Аллаха и обстоятельств нам представилась уникальная возможность встречи с такими людьми. Итак, слово нашим собеседникам. Рассказывают Магомед и Мурад, жители с. Карамахи и Чабанмахи (в силу ряда всем известных причин имена изменены):

Бисмиллагьи ррах1мани ррах1им.

Ассаламу г1алайкум варах1матуллагьи таг1ала вабаракатугьу.

Наш разговор получится более продуктивным, если мы начнем его не с сегодняшнего дня, а с тридцатых годов нашего столетия и то с истории селения Кадар, ибо все карамахинцы и чабанмахинцы являются выходцами из него. Кадарцы во все времена были людьми относительно зажиточными. Каждый имел свой дом, скот и пастбища. Разгар сталинской коллективизации ее веяния дошли и до селения Кадар. Подавляющее большинство жителей были против обобществления своего хозяйства, но вследствие того, что на стороне отдельных лоботрясов и бездельников, активных сторонников построения колхоза, стояла мощь громадного государства многим пришлось распрощаться с живностью, пастбищами и вступить в ряды колхозников. Несогласные же - по сути, более свободолюбивые и независимые - под различными благовидными предлогами переселились на территорию современного расположения селений Карамахи и Чабанмахи (расстояние между ними около километра по прямой) и начали обустраивать собственный быт заново. Ради справедливости заметим, что и их в начале 1938 года коммунисты насильно загнали в колхоз.

Жителям данных населенных пунктов была свойственна высокая религиозность, а по мере советизации региона и физической ликвидации конкретных носителей ценностей истинного Ислама, она была сведена к одной пятикратной молитве. Для ускоренного уничтожения и этого «пережитка темного прошлого» в начале 70-ых годов близ селений начали строить базу отдыха республиканского значения. К счастью, объект так и не был сдан к эксплуатации.

Несмотря на эти и схожие ухищрения и репрессии в Карамахи и Чабанмахи все еще оставались действительные алимы такие, как Багавкади, Эльмурзакади, Бураган Мухаммад, Джан-Арслан, в глубокой тайне, преподавшие всем нам первые бесценные уроки по религии. Единицы из нас учились азам Ислама, остальное же мужское население постепенно пристроилось к спиртным напиткам со всеми вытекающими отсюда горькими последствиями: появились первые алкоголики, первые распавшиеся семьи, первые дети-уроды, первые убитые и раненные на почве обильных застолий.

Так мы и жили, поразительным образом сочетая в себе мусульманские и приснопамятные «советские ценности», халал и харам . Казалось, всему этому не будет конца и края, но по воле Всевышнего к власти в Кремле пришел Горбачев, который взялся за коренную ломку всей насквозь прогнившей системы. Ветер благотворных перемен, хотя и с трудом добрался до Дагестана. «Вечно живое учение» стало давать трещину за трещиной, а образовавшийся идеологический вакуум потихонечку заполнялся исламскими приоритетами. В конце 80-ых годов джамаат решил построить собственными силами в с. Карамахи центральную мечеть, ибо на пятничные и иные праздничные молитвы, проходящие в кадарской мечети, отдаленную от нас на 3-4 километра, вследствие своей немощности добирались не все старики и пожилые.

Прекрасно зная, что местные чиновники-прямые враги мусульман (а ведь те же персоны и сегодня восседают в тех же кабинетах) никогда не дадут разрешение на ее постройку, мы вначале получили добро с Москвы и только затем поехали в Махачкалу. В Министерстве по делам религии нас принял какой-то сановник с ходу заявивший, что «руководство Дагестана всеми силами хочет внести свою лепту в реанимировании религии Аллаха, но этому противостоит подлый Кремль». Нужно было видеть его лицо, когда он увидел официальное разрешение! Сопротивление чиновника было сломлено, но неожиданно появилась преграда оттуда, откуда ее никогда и не ждали. Против постройки мечети категорически выступил имам с. Кадар Зайнуддин. Мотивировка: дескать, всем вполне хватает одной кадарской мечети. Анализ его прошлой жизни позволил нам быстро уяснить, почему же именно он выступает с такой позиции. В одно время, Зайнуддин являлся мюридом так называемой секты шейха Амая. В 1962 году один из ее членов был арестован властями за изнасилование женщины и убийство ее брата, и ожидал суда в следственном изоляторе. Амай собрал своих учеников, прошептал над ними и обыкновенной палкой какие-то заклинания и, обещав, что «с этих пор вас не может убить даже прямое попадание артиллерийского снаряда, а палка по желанию хозяина будет удлиняться на сотни метров, чтобы сразить любого противника», послал последних на освобождение арестованного. Мюриды, в том числе и Зайнуддин, отправились в здание, где шел суд. После того, как палка отказалась показать свои «волшебные» свойства прямо в здании завязалась потасовка, в которой одному из мюридов удалось выхватить пистолет у «стража порядка». В завязавшейся перестрелке были убитые и раненные с обеих сторон.

Дело имело невиданный общественный резонанс. Зайнуддину тогда удалось сбежать, но его заочно приговорили к смертной казни. Спустя некоторое время его поймали и дали за столь тяжкое преступление всего... 6 лет тюремного заключения. За решеткой же он отсидел не более 4 лет. Тогда же пошли слухи о том, что столь малый срок и его скорое освобождение обусловлено тем, что он, как и его отец Шуайя (бывший работник НКВД) стал агентом КГБ. Слухи еще больше усилились и стали приобретать реальную почву под собой, когда в начале 80-ых годов Зайнуддин неожиданно совершил... Хадж !

Одному Аллаху известно, сколько он вреда и горя принес мусульманам. Против постройки мечети также выступили председатель колхоза Атаев Ахмад, его родственники и все те, кто имели хоть какое-то отношение к бюджетным средствам селений и района (говоря простым языком - имели возможность красть у государства) или занимали хоть какую-то партийно-административную должность. Их неприглядный моральный облик наиболее выпукло проявлялся в лице Атаева. Он представлял из себя типичного начальника советских времен - малообразованный, тупой с замашками что ни есть раба (когда дело касалось вышестоящего начальства) и самодура (когда дело касалось подчиненных). В частности, он неоднократно прилюдно и за глаза утверждал, что «Атаев ездил, и будет ездить на спине односельчан, пока есть возможность». Именно за такое поведение он и был снят с должности председателя колхоза в 1991 году. Но, несмотря на все их возражения к концу 1989 года строительство мечети было завершено в рекордно короткие сроки. С того и периода и по 1993 год имамом мечети единогласно избирался Мухаммад ибн Умар - честнейший и принципиальнейший мусульманин.

Проблемы мечети были успешно решены, но оставались проблемы Хаджа и так называемого духовного управления мусульман Северного Кавказа, которым руководил Гекиев Махмуд (подполковник КГБ, ныне работает муфтием Кабардино-Балкарии и является одним из самых непримиримых и яростных борцов в республике с «ваххабизмом»). В начале 90-их годов карамахинцы и чабанмахинцы, наряду с другими дагестанцами, принимали самое активное участие в разгоне структур духовного управления, дочерней организации КГБ. В том же году состоялся многотысячный митинг на центральной площади г. Махачкалы с требованиями разрешения свободного выезда на Хадж в соответствие с лимитом паломников, выделенных на республику властями Саудовской Аравией . В толпе митингующих находились несколько десятков переодетых работников спецслужб, которые и провоцировали штурм некоторых правительственных зданий. Со стороны милиционеров, охранявших здания, был открыт огонь в воздух, а один капитан - мунафик безо всяких предупредительных выстрелов из пистолета в упор застрелил двоих митингующих на месте. Только смерти этих правоверных мусульман и многодневные митинги открыли свободную дорогу на Хадж всем желающим.

1991 год является знаменательным и в том смысле, что именно тогда последователями «традиционного» Ислама и представителями атеистической власти впервые было пущено в обиход уникальное слово-ярлык: «ваххабит». 1992 год прошел без особых происшествий, если не считать таковым почти единогласное решение односельчан о расформировании колхоза. Все получили в собственность участки земли, техника и имущество было спущено с молотка, а полученные деньги потрачены на газификацию селений. В частных руках земля заработала с полной эффективностью и отдачей. Быт односельчан постепенно стал меняться к лучшему.

В 1993 году имамом мечети был избран Мухаммад ибн Эльмурза. В момент его вступления на должность в жизни молодых земляков стали проявляться некоторые весьма опасные тенденции. Часть стала сажать в приусадебных и иных участках опийный мак для продажи и собственного употребления, а часть, выйдя на трассу республиканского значения, занялась поборами и грабежами. Творились же все эти безобразия на виду у местных «стражей порядка» за взятки закрывавшие глаза на любой беспредел. Нужно было что-то срочно предпринимать. После одной из пятничных молитв некоторые религиозные активисты предложили объявить с. Карамахи и Чабанмахи зоной, полностью свободной от алкоголизма, наркомании, воровства и иных пороков, широко распространенных в быту земляков, а также руководствоваться в повседневных деяниях отдельными элементами шариатского правления. Предложения прошли единогласно. На следующий день по периметру селений и в них самых силами карамахинцев и чабанмахинцев было собрано и уничтожено около 6 тонн (!) опийного мака.

Определенные меры предпринимались и по искоренению поборов на дороге. В один день в с. Карамахи запыхавшись, прибежал молодой человек, житель Цунтинского района по имени Хабиб и попросил помощи: оказывается, его только, что на трассе хотели ограбить четверо. Нам по свежим следам удалось поймать грабителей. Ими оказались двое кадарцев и двое карамахинцев. Ночь задержанные провели за замком в одном из сараев, а утром члены джамаата решили выставить их на центральную площадь для всеобщего обозрения и осмеяния до обеда... Постепенно в селениях стал улучшаться и нравственный климат. Было построено мадрасе, межличностные взаимоотношения приобрели более уважительный и добрый характер. То, что мы делали полностью укладывалось в желания и чаяния подавляющего большинства земляков. А немногочисленные оппоненты, - в лице бывшего председателя колхоза, его родственников и приспешников, а также персон, понесших заслуженное наказание от односельчан за те или иные антиобщественные деяния, объединившись с авторитетами «традиционного» Ислама Абдуллой-Хаджи (бывший муфтий «даргинского» духовного управления, внук печально известного Алихаджи Акушинского, внесшего немалый вклад в установлении советской власти в северокавказском регионе) и Мирзой Хаджи из Улла-ая, - стали открыто выступать против нашего нового быта. В тесной связке с ними выступал и будун мечети с. Кадар Магомедов Ахмед, работавший в одно время даже имамом центральной мечети г. Махачкалы. Небезынтересно отметить, что и он является штатным агентом КГБ, что и ему, задолго до Зайнуддина, государством было дозволено совершить Хадж .

Их действия гармонично влились в русло действий дагестанского криминально коррумпированного чиновничества, которое не могло не заметить того очевидного факта, что там, где нет их представителей и ставленников; что там, где нет их «светского» абсолютно неработающего закона, там появляется идеальный порядок и процветание. Пример селений мог стать заразительным и иметь далеко идущие, притом весьма неблагоприятные для власть предержащих последствия. Недаром, на многочисленных сходах и собраниях глава администрации Буйнакского района Алхалаев М. неоднократно утверждал, что «селения подают дурной пример дагестанцам». Поэтому и началась война против карамахинцев и чабанмахинцев: вначале «холодная», затем и «горячая».

В 1995 году, когда односельчане готовились достойно и радостно встретить день Курбан-байрама в с. Карамахи неожиданно ворвался, вооруженный до зубов дагестанский ОМОН, в количестве 120 человек. «Стражи порядка» задержали 7 религиозных активистов селения, нагло подбросили им патроны и под этим надуманным предлогом некоторые из них были арестованы. Одному пришлось даже отсидеть в махачкалинском изоляторе около месяца. Уже потом нам стало известно, что эту провокацию за взятку в размере 5 тысяч долларов устроил тот же Атаев Ахмед вместе со своими сыновьями Тагиром и Кадыр-агой и нынешним заместителем мэра г. Махачкалы Алиевым Ахмедом. Эта была первая проба сил и первая провокация, в бесконечной череде последующих.

В том же году Дагестан посетили Степашин (тогда он работал председателем ФСК РФ) и бессменный лидер коммунистов Зюганов. К их приезду наши оппоненты, совместно с властями Дагестана, организовали череду митингов в городах Махачкала и Буйнакск с требованиями закрыть в селении мадрасе, снять с должности имама Мухаммада Эльмурзу, переподчинить мечеть ДУМД и восстановить в должности Атаева. Митингующим было обещано, что все их требования будут удовлетворены. Но единственное, что удалось им - это трудоустройство бывшего председателя колхоза уже в должности главы администрации селений. В 1996 году он был убит при весьма загадочных обстоятельствах. Естественно, его смерть тоже приписали нам. Безо всяких на то оснований были арестованы и брошены в махачкалинский изолятор 6 человек. Здесь двоим, пришлось отсидеть год и 10 месяцев, троим - около 3 месяцев, а один, переведенный в хасавюртовсий изолятор вообще исчез бесследно. Освобождены же все они были из-за полного отсутствия улик.

Ну а мы, как истинные мусульмане , никогда не были сторонниками силового разрешения (тем более убийств) спорных вопросов. Правильное и праведное слово - вот наше оружие, вот наш самый весомый аргумент в любой ситуации. Но видимо цена нашего голоса была настолько высока, что нас пытались лишить даже его. В 1996 году 6 карамахинцев были остановлены у околицы с. Чабанмахи 8 чабанмахинцами во главе Акаевым Ризваном - людьми очень далекими от Ислама и его ценностей, но очень близкими к определенным дагестанским мафиози и чиновникам. Они довольно грубой форме потребовали, чтобы карамахинцы вернулись обратно. Им в вежливой форме объяснили, что проповедники идут в гости к собственным братьям - чабанмахинцам, ожидающих их с часу на час. Аргументы карамахинцев не были приняты во внимание, разговор шел на все более высоких тонах, а кончилось все банальной дракой. В Дагестане ежедневно случаются десятки и сотни драк, никто на этих фактах особо не заостряет внимание: подумаешь, намяли мужики друг другу бока. Так думали и мы по своей наивности и чистоте. Но случившееся оказалось очередной провокацией, вдобавок ко всему, переведшей наши взаимоотношения с правящей «элитой» на совершенно новый уровень.

На следующий день побитый Ризван пошел к своему двоюродному брату депутату Народного собрания Акаеву Абакару и попросил у него помощи. После совершения послеполуденной молитвы мы только вышли из мечети, как с удивлением увидели подъезжающую к селению армаду роскошных иномарок с 400 вооруженными сторонниками депутата и два БТРа с дагестанским ОМОНом. Они полностью блокировали с. Чабанмахи, затем в ход пошли нескончаемые и бессмысленные угрозы и брань в наш адрес. Непосредственно в селение никто не входил: просто это была демонстрация мафиозными структурами и властью собственной силы и мощи. Видя нашу сплоченность и желание дать отпор любому пришельцу даже невооруженными, к вечеру сторонники Акаева и ОМОН вынуждены были ретироваться восвояси. Именно после их ухода на срочно собранном сходе односельчан впервые и возник вопрос о приобретении оружия . Именно тогда мы поняли, что наш образ жизни нуждается в вооруженной защите, что невозможно противостоять автомату и пулемету простым и добрым словом. Клянемся Аллахом - это был не наш выбор, нас к нему подтолкнули внешние обстоятельства! Но тогда дело в масштабе селений дальше разговоров так и не продвинулось. Кто-то по частной инициативе приобрел пистолет, кто-то - пулемет, кто-то - гранаты, кто-то имел дома гладкоствольные ружья с официальными разрешениями от соответствующих служб.

На сходе был избран и амир - им стал Мухтар, также состоялись выборы в Шуру, куда вошли 18 самых авторитетных и богобоязненных мусульман. Тем временем наши усилия на почве проповедования стали давать реальные и первые результаты: появились последователи и сочувствующие и в близлежащих районах, и по всему Дагестану. В мае 1997 года в период выборов в местные законодательные и исполнительные органы республики настал черед новой силовой конфронтации. Агитировать в пользу нынешнего главы администрации Буйнакского района Алхалаева М. в с. Карамахи приехал тот же Абакар Акаев. В самом факте приезда не было ничего экстраординарного, но все дело в том, что он опять приехал со своей вооруженной бандой, а она блокировала все выходы из селения. На этой почве то тут, то там возникали стихийные стычки. Хорошо, что все завершилось только рукоприкладством и синяками. Нужно было что-то срочно предпринять. Джамаат решил послать наиболее уважаемых людей селений к одному из братьев Акаевых - Хусейну. Они убедительно просили его урезонить Абакара, ибо его безответственные действия могут привести к самым непредсказуемым последствиям. Он выслушал наших делегатов и обещал воздействовать на своего брата.

Спустя неделю их младший брат Хасун устроил небольшую перебранку с одним из наших братьев прямо на автостоянке г. Буйнакска. Вокруг собирались праздношатающиеся и любопытные, поэтому решено было завершить начатый разговор в с. Чабанмахи. Здесь и состоялась встреча с участием представителей обеих сторон. Зная характер противной стороны, нами по периметру села на всякий случай, были рассажены люди с оружием, которым было приказано открывать огонь, и то в воздух, только при крайних обстоятельствах. Дискуссия шла своим чередом, хотя и в нервозной, но вполне доброжелательной обстановке. Мы уже собирались расходиться по домам, когда увидели подъезжающего Абакара с многочисленной вооруженной охраной. Выскочив из машин, они начали стрелять в воздух. Атмосфера накалялась. В наш адрес опять пошли угрозы и брань. С целью избежания ненужного конфликта мы сказали Абакару, что разговор уже закончен, что люди находятся во взвинченном состоянии, что действия его охраны могут привести даже к человеческим жертвам. Он, оборвав нас на полуслове, с ходу приказал своей охране задержать собравшихся. В этот момент наши люди очередями выстрелили в воздух. Растерявшаяся от такого отпора стражи Акаева открыли беспорядочный огонь во все стороны. В перестрелке, выстрелом сзади, т.е. со стороны охраны Акаева, к глубокому сожалению, был убит его двоюродной брат Мукай - богобоязненный и нормальный парень, в отличие от ближайшего окружения Абакара, всегда стремившийся к компромиссу и диалогу. Появились и первые раненные с обеих сторон. Стрельба длилась около 30 минут, затем она прекратилась. Одного тяжелораненого нашего брата в бессознательном состоянии мы немедленно отвезли в Буйнакскую райбольницу. Тот же вечер, прямо в реанимационном отделении, где он лежал, сторонниками Акаева, в него было всажено еще 4 пули. Уже в критическом состоянии, с соблюдением всех мер предосторожности, мы вывезли его в Махачкалу и уложили в хирургическое отделение одной из больниц.

Ночь прошла в тревожном ожидании. С раннего утра на подмогу Акаеву стали подтягиваться его сторонники. Первыми приехали министр социального обеспечения Мусаев Ш., глава администрации г. Каспийска Гаджибеков Р., глава администрации Буйнакского района Алхалаев М., заместитель министра внутренних дел Омаров М. и начальник 6 отдела Гитинов М. с немногочисленной группой ОМОНовцев. Это было удивительное явление, к прискорбию, вскоре ставшей повседневной реальностью в жизни республики - против Истины Аллаха и его ценностей единым фронтом выступали мафиозные, силовые и властные структуры. А моральную поддержку им оказывали «алимы традиционного» Ислама. Незваные гости пришли отнюдь не с пустыми руками: они имели на вооружении до 1800 единиц огнестрельного оружия, включая крупнокалиберные пулеметы и гранатометные установки. От нас в ультимативной форме опять потребовали переподчинения мечети Духовному управлению, снятия с поста имама Мухаммада ибн Эльмурзы, закрытия мадрасе. Появились и новые совершенно оригинальные требования: мужчины должны были побрить бороды , а женщины ходить с непокрытой головой!

Естественно, ни одно условие не могло быть выполнено по причине их унизительности для нас, тем более, что мы прекрасно знали, что одно отступление приведет к нескончаемой череде других. Они хотели, чтобы мы стали такими же как они, т.е. так же воровали, распутничали и насиловали народ, мы же хотели служить не им и их уголовным понятиям, а Всевышнему. В течение 3-х суток шли переговоры, но видя нашу несгибаемость, подъехавший к вечеру Амиров забрал всех в Махачкалу. После этого случая процесс милитаризации селений принял еще большие масштабы: люди готовы были продать последнее для приобретения оружия.

К июлю руководство Дагестана открыло в с. Карамахи отдел милиции с 13 штатными единицами. Подавляющее большинство односельчан с неприязнью восприняло случившееся, но нам не хотелось усложнять и без того не простые взаимоотношения с правящей «элитой», поэтому недовольство не приняло открытые формы. А откомандированные к нам «стражи порядка» с целью провоцирования ответных действий делали все чтобы внести в разлад в наш устоявшийся быт: они постоянно пьянствовали, заводили в отдел девиц легкого поведения, выйдя на трассу занимались поборами. Нам же приходилось терпеть все это.

В те же дни над селениями на малой высоте пролетел самолет. Это было странно и необычно: авиарейсы по местным линиям давно отменены, над нами маршруты никаких полетов никогда и не пролегали. Многие с понятным любопытством следили за самолетом, и вдруг они увидели, что он распыляет какую-то желтоватую, переливающуюся всеми цветами радуги жидкость. Самолет улетел, через час утихли и разговоры о нем, но к утру следующего дня почти у всех карамахинцев и чабанмахинцев появился понос. Затем молодые люди в полном расцвете сил и здоровья начали болеть злокачественными опухолями различных органов. В том году от рака умерло около 20 человек, на следующий - 23. В апреле 1998 года к нам ни с того ни с сего приехала представительная комиссия министерства здравоохранения Дагестана в составе 7 профессоров и 4 врачей. Особый упор они делали на предмет осмотра и обследования земляков на наличие раковых заболеваний и зоба. Никаких рекомендаций или заключений комиссия по завершении осмотров не предоставила, но мы и сегодня уверены, что стали для государства подопытными кроликами.

Тем временем, обстановка в республике накалялась не по дням, а по часам. 21 мая сторонники братьев Хачилаевых захватили правительственные здания в г. Махачкале. Ни один человек из наших селений участия в этих захватах не принимал. У нас и своих проблем хватало: из достоверных источников стало известно, что и у нас в отделе, и в министерстве внутренних дел Дагестана находятся списки с фамилиями «неблагонадежных» карамахинцев и чабанмахинцев, составленные в основном по доносам «стражей порядка». Это переполнило чашу терпения односельчан: решено было немедленно изгнать из селения милиционеров. После того, как их выпроводили, мы открыли сейф, и нашли злополучный список. Начинался он - список - с шестимесячного ребенка, а кончался глубокими стариками и старухами! Нам, до сих пор непонятно, какую все-таки угрозу данные персоны представляли для сановничества Дагестана.

23 мая к околице с. Карамахи подъехала колонна автомашин с 46 милиционерами. В их задачу, как нам стало известно в дальнейшем с уст плененного милиционера, входило провоцирование локальных столкновений непосредственно в селениях. Затем к ним, - в соответствие с планом, - должны были присоединиться другие представители «правоохранительных» органов. При удачном исходе уже они, действуя совместно с местными отщепенцами, должны были насильственно насадить в наших домах порядки, устраивающие руководство республики. Но, с помощью Аллаха, мы опередили их. «Стражи порядка» с помощниками успели только блокировать селение, мы же заняли все господствующие высоты и дороги, ведущие в горы. Именно по тем, кто занял трассу, милиционерами был открыт огонь на поражение. Ответным огнем были убиты два милиционера, одного удалось взять в плен. Впоследствии, его обменяли на двух наших плененных братьев. И на этом закончилась очередная эпопея нашего противостояния с властью.

Прошло еще несколько относительно спокойных месяцев, но в воздухе все время витала неопределенная тревога, поэтому в селениях были налажены круглосуточные дежурства. Для оказания посильной помощи терпящим бедствие водителям проезжающих машин дежурствами была охвачена и территория трассы. Однажды нас посетили 18 даргинских «алимов», направленных председателем Госсовета, во главе с Абдуллой-Хаджи. Доморощенные «светочи науки», обслуживая своекорыстные интересы хозяев, хотели чтобы карамахинцы и чабанмахинцы жили даже не как все дагестанцы, а как все даргинцы! Конфликты в Кадарской зоне ими объяснялись тем, что у нас нет «алимов традиционного» Ислама. Когда же один из нас поинтересовался чем же можно объяснить то, что в Акушах, где каждый второй чуть ли не «алим традиционного Ислама мирового масштаба» за 2 года, на почве криминальных разборок уже убито 9 человек, наши гости предпочли обойти молчанием этот вопрос. В конце встречи их прямо спросили: «Если допустим, в будущем мы сумеем внедрить у нас шариат , то, как вы будете себя вести?». Был получен не менее прямой ответ, что лично они сами пойдут против нас и наших порядков!

Тем временем, наши оппоненты открыто говорили везде и всюду, что скоро грядут большие перемены. В частности, тот же Зайнуддин на всех сходах и мавлидах неоднократно заявлял своим сторонникам: «подождите чуть-чуть. Вот-вот будет новый удар, который и принесет нам окончательную победу, а нанесет его наша доблестная милиция, ФСБ и 6-ой отдел». В июле 1998 года селения были вновь полностью блокированы милицейскими структурами. Также были выставлены посты на всех дорогах. Мы немедленно связались по телефону с главой администрации Буйнакского района Алхалаевым и потребовали у него объяснений. С угрозой, сказав, что «блокада - первый этап операции, а второй этап - это не тема для телефонного разговора», он бросил трубку. С нашей стороны тоже были выставлены вооруженные посты, но поближе к селениям. Вечером, с ближайшей сопки милиционерами был открыт пулеметный огонь по жилым домам. К счастью, обошлось без человеческих жертв. Зато были перебиты оконные стекла в некоторых домах чабанмахинцев. И опять видя нашу готовность дать отпор, милиционеры, на седьмой день блокады убрали выставленные посты и перебрались на место своей постоянной службы.

11/8 - 98 года был собран сход жителей, где и было решено объявить селения Карамахи и Чабанмахи зоной полного шариатского правления . Против выступил один человек - бывший директор средней школы с. Ванашимахи Мирзаханов Магомед! Настали времена почти идеального исламского порядка. Была создана казна, куда каждый вносил 5 процент от общего дохода и положенный мусульманину закат. Собранные деньги уходили на помощь малоимущим, сиротам, больным, одиноким и на иные нужды мусульман. Также была закуплена телестанция с радиусом вещания на 10 километр. Казалось, сама природа приветствовала наши начинания: такого урожая картофеля мы никогда ранее не видели. Вдобавок ко всему, односельчанам для его сбыта не пришлось даже выезжать на базар: картофель за сносную цену закупался прямо на дому.

Появились и первые наказанные по Шариату: в основном, за пьянство. Получив свои 40 палок, обняв «палачей», наказанные уходили, не держа зла на них. Более того, многие стали понимать, что людской суд и людское порицание не идут ни в какое сравнение с божеским судом и порицанием: например, в Шариатский суд неоднократно приходили персоны, совершившие тайком грехи на стороне и требовавшие(!), чтоб их тоже наказали по исламским канонам. Сам же суд действовал в строгом соответствии с законами Аллаха. В одно время республику взбудоражили слухи о том, что у нас наказания различаются по степени отношения тех или иных персон к нашему кругу: мол, «своего» убийцу они оштрафовали только на быка. В действительности дело обстояло так: случайным выстрелом один наш брат ранил другого. Пуля попала в область крупного кровеносного сосуда и раненный скончался по пути в больницу. Ознакомившись с обстоятельствами получения раны и смерти, при полном согласии пострадавшей стороны, и был наложен такой штраф.

Уходило в лету воровство, прелюбодеяние и иные богопротивные пороки. Начальник Буйнакского РОВД неоднократно утверждал, что только благодаря нашим селениям показатели преступности в Буйнакском районе остаются в рамках довольно приемлемых цифр. В момент намаза почти все магазины и ларки оставались открытыми и без присмотра. В селения зачастили журналисты со всего света. Пораженная всем увиденным и услышанным одна западногерманская журналистка даже уточняла можно ли ей переселиться сюда на постоянное место жительства. Появились и первые переселенцы, и первые новообращенные мусульмане со всей России. Наши нужды, наши беды, наши достижения стали их нуждами, бедами и достижениями. Они жили как равные с равными.

• 28. 08. 2019

28 августа 1999 года российская армия начала ликвидацию Кадарской зоны - ваххабитского анклава, объявившего себя независимой территорией с шариатской формой правления. Штурм длился больше двух недель, к концу операции от дагестанских сел Карамахи и Чабанмахи остались руины. Как живет территория «зоны» сегодня - в репортаже Юлии Сугуевой

Разрушенные дома, вспаханные снарядами улицы, вспухшие или растерзанные обстрелами туши коров, огромное количество неразорвавшихся снарядов, а в воздухе - невыносимый трупный смрад - так жители Карамахи описывают село, каким они его увидели после возвращения в сентябре 1999 года. Все пришлось отстраивать заново, но жизнь наладилась не сразу - жители бывшего ваххабитского анклава говорят, что без убийств, стрельбы и контртеррористических операций они живут только последние два года.

Кадарская зона

Карамахи располагается на высоте чуть больше тысячи метров в 30 километрах к юго-востоку от Буйнакска. Местные говорят, что Карамахи около 200 лет, оно возникло вокруг переселенцев из Кадара - древнего села, находящегося восточнее и выше. Севернее находится село поменьше - Чабанмахи. Все проживающие здесь - даргинцы. Три этих села и образовывали Кадарскую зону - автономный исламский или «ваххабитский» [сами последователи предпочитают называться салафитами] анклав.

Идеи салафизма привлекали «очищением» ислама и возможностью избавиться от беззакония, нищеты, коррумпированной власти. При этом села Кадарской зоны всегда были зажиточными: местные выращивают капусту и картофель и развозят их по всей России, из Азербайджана карамахинцы везут фрукты и цитрусы, теперь тут развивается и животноводство. После развала СССР жители Карамахи и Чабанмахи решили расформировать колхоз: земли были разделены между сельчанами, колхозное имущество распродано, а на вырученные деньги провели газ.

В середине 90-х в Карамахи появляется иорданский проповедник салафитского толка Мухаммад Али, который привлекает много сторонников. Во главе ваххабитской общины в Карамахи встали местные жители Джарулла Гаджибагомедов и амир Мухтар Атаев[впоследствии Атаев был осужден за создание незаконного вооруженного формирования и вооруженный мятеж на пять лет: суд учел смягчающие обстоятельства - явка с повинной, помощь следствию и болезнь обвиняемого, - прим.ТД ]. После этого мусульмане кадарских сел раскололись на два лагеря - приверженцев суфийского, или «традиционного», ислама и сторонников нового, салафитского, течения. В 1996 году убивают главу карамахинской администрации Ахмета Атаева, вступившего в конфронтацию с «новыми» мусульманами. Убийц так и не нашли.

Дагестан. Село Карамахи. Ваххабиты. Июнь 1999 года Фото: Владимир Павленко/PhotoXPress

С 97-го в селе начинают вводить новые правила: запрещено спиртное и табак - нарушителей наказывают палками, отменены все праздники, кроме религиозных, в школах введено раздельное обучение, а местных жителей обязывают носить одежду в соответствии с шариатом. Тогда же надевать хиджабы начинают даже маленькие девочки, даже сегодня многие ученицы младших классов носят строгие платки, а вот взрослые женщины, наоборот, ограничиваются косынкой на голове.

В 1998 году милиция изгнана, в селах патрулируют отряды ваххабитов, на окраинах появляются блокпосты с зелеными флагами и надписями: «Вы въезжаете на территорию, где действуют законы Шариата».

В том же году в Карамахи приезжает глава МВД России Сергей Степашин. Он заявляет , что не нужно навешивать ярлыки «ваххабиты» или «экстремисты», и обещает, что «с мирным населением никто воевать не будет» .

В августе 1999 года в Дагестан из Чечни вторгаются боевики и захватывают несколько селений в Ботлихском и Цумадинском районах Дагестана. Карамахи и Чабанмахи отказываются поддерживать чеченских боевиков - у них с властями договоренность о нейтралитете, однако после изгнания отрядов Басаева силовики решают, что пора заканчивать и с исламским анклавом. 28 августа начинается операция в Кадарской зоне. По официальным данным, российским войскам противостояло с полтысячи человек, местные жители говорят, что боевиков было меньше двухсот. 12 сентября исламский анклав перестал существовать. 95% домов в селах на территории Кадарской зоны были полностью разрушены. Какие потери понесли обе стороны - неизвестно.

Чабанмахи

«В этих селах даже участковых не оставляли, мусора боялись [туда] соваться», - говорит о кадарцах тех времен таксист Магомед, который везет нас в бывшую Кадарскую зону из Буйнакска.

Когда в Дагестан вошли боевики из Чечни, Магомед вступил в ополчение - патрулировал улицы и охранял подъезды.

«Оружие [у боевиков] было как в российских войсках, может, даже лучше. Значит, были поставки, и об этом знали. Значит, кому-то выгодно было».

По слухам, говорит он, боевики оставили в селах небольшой отряд, большинство ушло в Чечню. «Но боевики бешено отражали [штурм]. А там и авиацией бомбили, и дороги в селе установками [разминирования] почистили, и градом. Даже вакуумные бомбы хотели закинуть туда. Много разных военных было, местные и федеральные», - говорит он.

Въезжаем в Чабанмахи, расположенное у самого входа в Кадарское ущелье. Выходим на пятачке у продуктового магазина, слева виден минарет, справа дорога под большим уклоном ведет вниз. Идем по ней и упираемся в дом у неглубокого оврага, ко дну которого вырезает в земле ступени мальчик лет десяти.

К дому подъезжает отец мальчика, мужчина лет пятидесяти. Он рассказывает, что после войны (а местные называют события августа-сентября 1999 года именно так) от Чабанмахи тоже остались одни руины.

Самолеты федеральных сил наносят по селу Карамахи ракетно-бомбовые удары. Фото: Валерий Матыцин/ТАСС

«Этот дом заново построил, там дом родителей заново построил, - показывает он. - Я был в рейсе, когда война началась. Семья тут была, родители, по радио услышал [о штурме], развернулся и домой поехал».

По его словам, под бомбардировками погибли и мирные жители: «Мой дядька погиб под обстрелом, когда скот выгонял вниз к речке, и с ним еще один». Отец мужчины и двое его родственников неделю оставались в селе под обстрелом - думали, все закончится через пару дней, а потом уже не могли выйти. «В подвале сидели, кушали одну буханку хлеба на троих, а когда туман опустился, потихоньку ушли».

Он везет нас на возвышающуюся над ущельем гору Чабан, отсюда видны все села, входившие в Отдельную исламскую территорию. Тут до сих пор сохранились окопы, вырытые российскими военнослужащими.

А много у вас приверженцев ваххабизма было?

Мужчина задумывается:

Хозяйств пятьдесят, наверно.

Большинству жителей порядки ваххабитов не нравились - пытались жаловаться, но без толку. Он указывает на капустные и картофельные поля, раскинувшиеся за селением. До войны многие не успели собрать урожай - он пропал.

Карамахи

В Карамахи сначала доходим до центральной мечети. Здание сильно пострадало во время штурма: минарет был разрушен, а стены повреждены снарядами. Сначала жители не хотели восстанавливать «ваххабитскую» мечеть, построили новую, но в 2012 году ее подожгли боевики, убив сначала имама и прихожанина, а за год до этого прямо во время молитвы был расстрелян предыдущий имам.

Когда встал вопрос, какую мечеть ремонтировать, решили, что «ваххабитскую»: дыры в стенах заделали, часть из них облицевали новым камнем, а вот от минарета так и торчит одно основание.

Мечеть в селе Карамахи, поврежденная во время боевых действий в 1999 году Фото: Ильяс Хаджи

У мечети к нам подходит мужчина лет пятидесяти, представляется Расулом. 20 лет назад он был одним из двух муэдзинов [служителей мечети, читающих азан с минарета, - прим. ТД ] и 29 августа как раз созывал людей на намаз.

«Абсолютно не ожидали [нападения]. Под утро гром такой. Люди собрались около мечети, чтобы понять, что происходит и что делать. Старейшины поехали [к военным], чтобы договориться мирно, ничего не получилось, [пришлось] уходить, не будем же оставаться под бомбежкой», - рассказывает Расул.

Неожиданно начинает завывать сирена воздушной тревоги, но люди никак не реагируют. Оказывается, так оповещает о своем приезде мусоровоз, появляющийся в селе раз в неделю.

А беженцам обеспечили коридор?

Абсолютно да. Мы загрузились вместе с соседями в «Камаз» односельчанина и уехали в Махачкалу. Абсолютно ничего с собой не забрали, только документы. На выезде всех проверяли, но абсолютно всех пропускали, - рассказ Расула снова заглушает рев сирены.

Российские военнослужащие сопровождают жителей деревни, возвращающихся в свои дома. Карамахи, 15 сентября 1999 года Фото: Reuters

Домой карамахинцы попали в конце сентября-начале октября 99-го, большинство домов оказалось разрушено, многие сожжены. Расул вспоминает: все, что могло уцелеть, - бытовая техника, ценные вещи, даже ковры - стало поживой мародеров. Многие карамахинцы утверждают, что мародерствовали солдаты: выносили все, что сохранилось, вплоть до одежды.

Расул пять лет восстанавливал свой дом, мечеть карамахинцы восстанавливают тоже самостоятельно, поэтому дело идет неспешно. Во второй, сожженной, говорит Расул, будет медресе.

Страх

Из мужчин откровенно о тревоге говорит только замглавы Карамахинского сельсовета - Алимирза Кадиев. Про войну он почти ничего не знает, ему было десять лет. В должность замглавы он вступил весной 2015 года, а спустя полгода был похищен и убит глава села Мигитин Джавадов, до этого, в 2012 году, в окрестностях Махачкалы вместе с телохранителем расстреляли предыдущего руководителя Абакара Сулебанова.

После убийства Джавадова Алимирза стал исполняющим обязанности главы Карамахи. По настоянию родителей он поехал к главе Буйнакского района с заявлением об увольнении, но тот бумагу порвал и бросил: иди работай.

Администрация сельсовета села Карамахи Фото: Ильяс Хаджи

Нынешний глава Карамахи живет не в самом селе, а в Буйнакске. Из Буйнакска же, а иногда и из Махачкалы, приезжают сотрудники полиции. Местные жители говорят, что раньше в Карамахи не было своего отделения - его открыли незадолго до объявления независимости Кадарской зоны, а во времена шариатского правления оно было закрыто. Отделение окружает высокий забор с колючей проволокой, рядом КПП с вооруженными сотрудниками перед входом на территорию: на полицию несколько раз уже нападали.

Рядом со входом слоняется истощенный котенок со сломанным хвостом.

Что это с его хвостом? - интересуюсь у полицейских.

У этого-то? Воевал двадцать лет назад, - смеется один из них.

Местных сотрудников в Карамахи по-прежнему нет. Полицейские каждый день приезжают утром из дома, а вечером уезжают обратно и никогда не остаются тут ночевать. Говорят, спокойно только последние два года, но за последние 10 лет убили шесть полицейских. Снова долго воет сирена.

«Каждый что-то хотел»

У отдела встречаемся с местным жителем, отсидевшим 16 лет за участие в становлении независимого анклава и последующем мятеже.

«Здесь всегда были религиозные люди, в советские времена мечети не закрывались, как в соседних селах, хотя и выпивали, - говорит он. - После развала Союза все развалилось. Каждый что-то хотел, кто-то хотел меняться в лучшую сторону, кто-то хотел использовать [в своих интересах]».

В 96-м его, как и многих других, увлекли идеи салафизма. Мужчина вспоминает, как начал ходить в маленькую квартальную мечеть у дома и «пытался найти правду»: «Я думал, если за ислам, - это правильно, но потом увидел, что под лозунгами ислама каждый мутит, что хочет». Смущало, что сами руководители анклава не во всем подчинялись шариатским правилам.

Вид на село Карамахи Фото: Ильяс Хаджи

По его словам, он решил отойти от товарищей и сосредоточился на бизнесе. В день начала штурма он отправил семью из села, а сам выехал в Буйнакск. Его арестовали через несколько месяцев после штурма Кадарского анклава, и в родное село он попал только после освобождения из колонии, в 2016 году. Единственной своей виной считает тайный уход из джамаата: надо было открыто заявить, что он больше не с этими людьми.

Вы никого не убивали?

Нет.

Дом, в котором он жил с женой и ребенком, так и не восстановили, его семья только пять лет назад смогла купить новый.

«Видишь, выжили»

Единственное, что осталось в селе почти нетронутым, - местная больница. В выходной день тут только дежурные сестры Мадина и Фатима.

В 1999 году Мадине было 22 года, у нее был шестимесячный малыш, Фатима незадолго до войны похоронила мужа. Убегая, взяли с собой только небольшие сумки, вспоминают они. «Мы даже деньги забыли», - вздыхает Фатима.

После возвращения в преддверии зимы люди остались без крыши, воды, света, газа, с заваленными обломками домов и фактически заминированными улицами.

«Перед керосинками, буржуйками сидели. Казалось, что мы вернулись во времена, как наши родители жили»,- рассказывает Фатима. Мадина вспоминает, что во дворе ее родителей сохранилась комнатка четыре на пять метров и там разместились 16 человек. На вопрос о компенсациях женщины только машут руками: выдали 50 тысяч рублей за потерю имущества и по 39 тысяч на каждого члена семьи за потерю дома.

Женщины признаются, что поначалу отношения между родственниками ваххабитов и остальными жителями были напряженными. Сейчас они склонны винить в произошедшем власти.

Развалины села Карамахи, декабрь 1999 года Фото: Александр Чиженок/Интерпресс/PhotoXPress

«137 семей к [ваххабитам] относились, а всего около двух тысяч семей. Разве нужно было из-за этого все село разносить? - зло говорит Мадина. - Помню, когда бежали из села, плакали. И какой-то военный говорит: “Надо было плакать, когда ваши мужья в сено прятали и в село завозили оружие”. Я ему отвечаю: “Если вы знали, что они его прячут и возят, почему разрешили?”»