21 июня 1941 года, 13:00. Германские войска получают кодовый сигнал «Дортмунд», подтверждающий, что вторжение начнется на следующий день.

Командующий 2-й танковой группой группы армий «Центр» Гейнц Гудериан пишет в своем дневнике: «Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе крепости Бреста, который просматривался с наших наблюдательных пунктов, под звуки оркестра они проводили развод караулов. Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками».

21:00. Бойцы 90-го пограничного отряда Сокальской комендатуры задержали немецкого военнослужащего, пересекшего пограничную реку Буг вплавь. Перебежчик направлен в штаб отряда в город Владимир-Волынский.

23:00. Немецкие минные заградители, находившиеся в финских портах, начали минировать выход из Финского залива. Одновременно финские подводные лодки начали постановку мин у побережья Эстонии.

22 июня 1941 года, 0:30. Перебежчик доставлен во Владимир-Волынский. На допросе солдат назвался Альфредом Лисковым , военнослужащим 221-го полка 15-й пехотной дивизии вермахта. Он сообщил, что на рассвете 22 июня немецкая армия перейдет в наступление на всем протяжении советско-германской границы. Информация передана вышестоящему командованию.

В это же время из Москвы начинается передача директивы №1 Наркомата обороны для частей западных военных округов. «В течение 22 — 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий», — говорилось в директиве. — «Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения».

Части предписывалось привести в боевую готовность, скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе, авиацию рассредоточить по полевым аэродромам.

Довести директиву до воинских частей перед началом боевых действий не удается, вследствие чего указанные в ней мероприятия не осуществляются.

Мобилизация. Колонны бойцов движутся на фронт. Фото: РИА Новости

«Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории»

1:00. Коменданты участков 90-го погранотряда докладывают начальнику отряда майору Бычковскому: «ничего подозрительного на сопредельной стороне не замечено, все спокойно».

3:05 . Группа из 14 немецких бомбардировщиков Ju-88 сбрасывает 28 магнитных мин у Кронштадтского рейда.

3:07. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский докладывает начальнику Генштаба генералу Жукову : «Система ВНОС [воздушного наблюдения, оповещения и связи] флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности».

3:10. УНКГБ по Львовской области телефонограммой передает в НКГБ УССР сведения, полученные при допросе перебежчика Альфреда Лискова.

Из воспоминаний начальника 90-го погранотряда майора Бычковского : «Не закончив допроса солдата, услышал в направлении Устилуг (первая комендатура) сильный артиллерийский огонь. Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории, что и подтвердил тут же допрашиваемый солдат. Немедленно стал вызывать по телефону коменданта, но связь была нарушена...»

3:30. Начальник штаба Западного округа генерал Климовских докладывает о налете вражеской авиации на города Белоруссии: Брест, Гродно, Лиду, Кобрин, Слоним, Барановичи и другие.

3:33. Начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев докладывает о налете авиации на города Украины, в том числе на Киев.

3:40. Командующий Прибалтийским военным округом генерал Кузнецов докладывает о налетах вражеской авиации на Ригу, Шауляй, Вильнюс, Каунас и другие города.

«Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана»

3:42. Начальник Генштаба Жуков звонит Сталину и сообщает о начале Германией боевых действий. Сталин приказывает Тимошенко и Жукову прибыть в Кремль, где созывается экстренное заседание Политбюро.

3:45. 1-я погранзастава 86-го Августовского пограничного отряда атакована разведывательно-диверсионной группой противника. Личный состав заставы под командованием Александра Сивачева , вступив в бой, уничтожает нападавших.

4:00. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский докладывает Жукову: «Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана. Но в Севастополе есть разрушения».

4:05. Заставы 86-го Августовского пограничного отряда, включая 1-ю погранзаставу старшего лейтенанта Сивачева, подвергаются мощному артиллерийскому обстрелу, после чего начинается немецкое наступление. Пограничники, лишенные связи с командованием, вступают в бой с превосходящими силами противника.

4:10. Западный и Прибалтийский особые военные округа докладывают о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках.

4:15. Гитлеровцы открывают массированный артиллерийский огонь по Брестской крепости. В результате уничтожены склады, нарушена связь, имеется большое число убитых и раненых.

4:25. 45-я пехотная дивизия вермахта начинает наступление на Брестскую крепость.

Великая Отечественная война 1941-1945 годов. Жители столицы 22 июня 1941 года во время объявления по радио правительственного сообщения о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Фото: РИА Новости

«Защита не отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы»

4:30. В Кремле начинается совещание членов Политбюро. Сталин выражает сомнение в том, что происшедшее является началом войны и не исключает версии немецкой провокации. Нарком обороны Тимошенко и Жуков настаивают: это война.

4:55. В Брестской крепости гитлеровцам удается захватить почти половину территории. Дальнейшее продвижение остановлено внезапной контратакой красноармейцев.

5:00. Посол Германии в СССР граф фон Шуленбург вручает наркому иностранных дел СССР Молотову «Ноту Министерства иностранных дел Германии Советскому Правительству», в которой говорится: «Правительство Германии не может безучастно относится к серьезной угрозе на восточной границе, поэтому фюрер отдал приказ Германским вооруженным силам всеми средствами отвести эту угрозу». Через час после фактического начала боевых действий Германия де-юре объявляет войну Советскому Союзу.

5:30. По немецкому радио рейхсминистр пропаганды Геббельс зачитывает обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза: «Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве… В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир… Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех».

7:00. Рейхсминистр иностранных Риббентроп начинает пресс-конференцию, на которой объявляет о начале боевых действий против СССР: «Германская армия вторглась на территорию большевистской России!»

«Город горит, почему ничего не передаете по радио?»

7:15. Сталин утверждает директиву об отражении нападения гитлеровской Германии: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу». Передача «директивы №2» из-за нарушения диверсантами работы линий связи в западных округах. В Москве нет четкой картины того, что происходит в зоне боевых действий.

9:30. Принято решение о том, что в полдень с обращением к советскому народу в связи с началом войны выступит нарком иностранных дел Молотов.

10:00. Из воспоминаний диктора Юрия Левитана : «Звонят из Минска: «Вражеские самолеты над городом», звонят из Каунаса: «Город горит, почему ничего не передаете по радио?», «Над Киевом вражеские самолеты». Женский плач, волнение: «Неужели война?..» Тем не менее, никаких официальных сообщений до 12:00 по московскому времени 22 июня не передается.

10:30. Из донесения штаба 45-й немецкой дивизии о боях на территории Брестской крепости: «Русские ожесточенно сопротивляются, особенно позади наших атакующих рот. В цитадели противник организовал оборону пехотными частями при поддержке 35-40 танков и бронеавтомобилей. Огонь вражеских снайперов привел к большим потерям среди офицеров и унтер-офицеров».

11:00. Прибалтийский, Западный и Киевский особые военные округа преобразованы в Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты.

«Враг будет разбит. Победа будет за нами»

12:00. Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов зачитывает обращение к гражданам Советского Союза: «Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории… Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан приказ нашим войскам - отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины… Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами» .

12:30. Передовые немецкие части врываются в белорусский город Гродно.

13:00. Президиум Верховного Совета СССР издает указ «О мобилизации военнообязанных...»
«На основании статьи 49 пункта «о» Конституции СССР Президиум Верховного Совета СССР объявляет мобилизацию на территории военных округов — Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского, Харьковского, Орловского, Московского, Архангельского, Уральского, Сибирского, Приволжского, Северо-Кавказского и Закавказского.

Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 года». Несмотря на то, что первым днем мобилизации названо 23 июня, призывные пункты при военкоматах начинают работать уже к середине дня 22 июня.

13:30. Начальник Генштаба генерал Жуков вылетает в Киев в качестве представителя вновь созданной Ставки Главного Командования на Юго-Западном фронте.

Фото: РИА Новости

14:00. Брестская крепость полностью окружена немецкими войсками. Советские части, блокированные в цитадели, продолжают оказывать ожесточенное сопротивление.

14:05. Глава МИД Италии Галеаццо Чиано заявляет: «Ввиду сложившейся ситуации, в связи с тем, что Германия объявила войну СССР, Италия, как союзница Германии и как член Тройственного пакта, также объявляет войну Советскому Союзу с момента вступления германских войск на советскую территорию».

14:10. 1-я погранзастава Александра Сивачева ведет бой более 10 часов. Имевшие только стрелковое оружие и гранаты пограничники уничтожили до 60 гитлеровцев и сожгли три танка. Раненый начальник заставы продолжал командовать боем.

15:00. Из записок командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Бока : «Вопрос, осуществляют ли русские планомерный отход, пока остается открытым. В настоящее время предостаточно свидетельств как «за», так и «против» этого.

Удивляет то, что нигде не заметно сколько-нибудь значительной работы их артиллерии. Сильный артиллерийский огонь ведется только на северо-западе от Гродно, где наступает VIII армейский корпус. Судя по всему, наши военно-воздушные силы имеют подавляющее превосходство над русской авиацией».

Из 485 атакованных погранзастав ни одна не отошла без приказа

16:00. После 12-часового боя гитлеровцы занимают позиции 1-й погранзаставы. Это стало возможным только после того, как погибли все пограничники, оборонявшие ее. Начальник заставы Александр Сивачев посмертно был награжден орденом Отечественной войны I степени.

Подвиг заставы старшего лейтенанта Сивачева стал одним из сотен, совершенных пограничниками в первые часы и дни войны. Государственную границу СССР от Баренцева до Черного моря на 22 июня 1941 года охраняли 666 пограничных застав, 485 из них подверглись нападению в первый же день войны. Ни одна из 485 застав, атакованных 22 июня, не отошла без приказа.

Гитлеровское командование отвело на то, чтобы сломить сопротивление пограничников, 20 минут. 257 советских погранзастав держали оборону от нескольких часов до одних суток. Свыше одних суток - 20, более двух суток - 16, свыше трех суток - 20, более четырех и пяти суток - 43, от семи до девяти суток - 4, свыше одиннадцати суток - 51, свыше двенадцати суток - 55, свыше 15 суток - 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав.

Великая отечественная война 1941-1945 годов. Трудящиеся Ленинграда слушают сообщение о нападении фашистской Германии на Советский Союз. Фото: РИА Новости

Из 19 600 пограничников, встретивших гитлеровцев 22 июня на направлении главного удара группы армий «Центр», в первые дни войны погибли более 16 000.

17:00. Гитлеровским подразделениям удается занять юго-западную часть Брестской крепости, северо-восток остался под контролем советских войск. Упорные бои за крепость будут продолжаться еще недели.

«Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины»

18:00. Патриарший местоблюститель, митрополит Московский и Коломенский Сергий, обращается с посланием к верующим: «Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь… Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины».

19:00. Из записок начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника Франца Гальдера : «Все армии, кроме 11-й армии группы армий „Юг“ в Румынии, перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск, по-видимому, явилось для противника на всем фронте полной тактической внезапностью. Пограничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолёты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать… Командование ВВС сообщило, что за сегодняшний день уничтожено 850 самолётов противника, в том числе целые эскадрильи бомбардировщиков, которые, поднявшись в воздух без прикрытия истребителей, были атакованы нашими истребителями и уничтожены».

20:00. Утверждена директива №3 Наркомата обороны, предписывающая советским войскам перейти в контрнаступление с задачей разгрома гитлеровских войск на территории СССР с дальнейшим продвижением на территорию противника. Директива предписывала к исходу 24 июня овладеть польским городом Люблин.

Великая Отечественная война 1941-1945гг. 22 июня 1941г. Медсестры оказывают помощь первым раненым после воздушного налёта фашистов под Кишиневом. Фото: РИА Новости

«Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем»

21:00. Сводка Главного Командования Красной Армии за 22 июня: «С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристинопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км и последнее в 10 км от границы).

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника».

23:00. Обращение премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля к британскому народу в связи с нападением Германии на СССР: «В 4 часа этим утром Гитлер напал на Россию. Все его обычные формальности вероломства были соблюдены со скрупулезной точностью… внезапно, без объявления войны, даже без ультиматума, немецкие бомбы упали с неба на русские города, немецкие войска нарушили русские границы, и часом позже посол Германии, который буквально накануне щедро расточал русским свои заверения в дружбе и чуть ли не союзе, нанес визит русскому министру иностранных дел и заявил, что Россия и Германия находятся в состоянии войны…

Никто не был более стойким противником коммунизма в течение последних 25 лет, чем я. Я не возьму обратно ни одного сказанного о нем слова. Но все это бледнеет перед зрелищем, разворачивающимся сейчас.

Прошлое, с его преступлениями, безумствами и трагедиями, отступает. Я вижу русских солдат, как они стоят на границе родной земли и охраняют поля, которые их отцы пахали с незапамятных времен. Я вижу, как они охраняют свои дома; их матери и жены молятся— о, да, потому что в такое время все молятся о сохранении своих любимых, о возвращении кормильца, покровителя, своих защитников…

Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы должны призвать всех наших друзей и союзников во всех частях света придерживаться аналогичного курса и проводить его так же стойко и неуклонно, как это будем делать мы, до самого конца».

22 июня подошло к концу. Впереди были еще 1417 дней самой страшной войны в истории человечества.

22 июня. Обычный воскресный день. Более чем 200 миллионов граждан планируют, как провести свой выходной: сходить в гости, сводить детей в зоопарк, кто-то спешит на футбол, кто-то – на свидание. Скоро они станут героями и жертвами войны, убитыми и ранеными, солдатами и беженцами, блокадниками и узниками концлагерей, партизанами, военнопленными, сиротами, инвалидами. Победителями и ветеранами Великой Отечественной. Но никто из них пока не знает об этом.

В 1941 году Советский Союз довольно крепко стоял на ногах – индустриализация и коллективизация принесли свои плоды, промышленность развивалась – из десяти выпущенных в мире тракторов четыре были советского производства. Построены Днепрогэс и Магнитка, идет переоснащение армии – знаменитый танк Т-34, истребители Як-1, МИГ-3, штурмовик Ил-2, бомбардировщик Пе-2 уже поступили на вооружение Красной армии. Ситуация в мире неспокойная, но советские люди уверены, что «броня крепка и танки наши быстры». К тому же два года назад после трехчасовых переговоров в Москве нарком по иностранным делам СССР Молотов и министр иностранных дел Германии Риббентроп подписали пакт о ненападении сроком на 10 лет.

После аномально холодной зимы 1940–1941 гг. в Москву пришло довольно теплое лето. В Парке имени Горького работают аттракционы, на стадионе «Динамо» проходят футбольные матчи. Киностудия «Мосфильм» готовит главную премьеру лета 1941 года – здесь только что завершили монтаж лирической комедии «Сердца четырех», которая выйдет на экраны только в 1945 году. В главной роли любимица Иосифа Сталина и всех советских кинозрителей актриса Валентина Серова.

Июнь, 1941 г. Астрахань. Около села Линейного

1941 г. Астрахань. На Каспийском море

1 июля, 1940 г. Сцена из фильма режиссера Владимира Корш-Саблина «Моя любовь». В центре актриса Лидия Смирнова в роли Шурочки

Апрель, 1941 г. Крестьянин приветствует первый советский трактор

12 июля, 1940 г. Жители Узбекистана работают на строительстве участка Большого Ферганского канала

9 августа, 1940 г. Белорусская ССР. Колхозники деревни Тонеж Туровского района Полесской области на гулянье после трудового дня

05 мая, 1941 г. Климент Ворошилов, Михаил Калинин, Анастас Микоян, Андрей Андреев, Александр Щербаков, Георгий Маленков, Семен Тимошенко, Георгий Жуков, Андрей Еременко, Семен Буденный, Николай Булганин, Лазарь Каганович и другие в президиуме торжественного заседания, посвященного выпуску командиров, окончивших военные академии. Выступает Иосиф Сталин

1 июня, 1940 г. Занятия по гражданской обороне в поселке Диканька. Украина, Полтавская область

Весной-летом 1941 года на западных границах СССР все чаще стали проводиться учения советских военных. В Европе полным ходом уже идет война. До советского руководства доходят слухи о том, что Германия может напасть в любой момент. Но подобные сообщения часто игнорируются, так как совсем недавно был подписан договор о ненападении.
20 августа, 1940 г. Жители деревни беседуют с танкистами во время военных учений

«Всё выше, выше и выше
Стремим мы полёт наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ».

Советская песня, более известна как «Марш авиаторов»

1 июня, 1941 г. Под крылом самолета ТБ-3 подвешен истребитель И-16, под крылом которого фугасная бомба весом 250 кг

28 сентября, 1939 г. Народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов и министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп обмениваются рукопожатием после подписания совместного советско-германского договора «О дружбе и границе»

Генерал-фельдмаршал В.Кейтель, генерал-полковник В.фон Браухич, А.Гитлер, генерал-полковник Ф.Гальдер (слева направо на первом плане) около стола с картой во время совещания генерального штаба. В 1940 году Адольф Гитлер подписал основную директиву №21 под кодовым названием «Барбаросса»

17 июня 1941 года В. Н. Меркулов направил И. В. Сталину и В. М. Молотову агентурное сообщение, полученное НКГБ СССР из Берлина:

«Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:
1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооружённого выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время.

2. В кругах штаба авиации сообщение ТАСС от 6 июня воспринято весьма иронически. Подчеркивают, что это заявление никакого значения иметь не может…»

Имеется резолюция (касательно 2 пункта): «Товарищу Меркулову. Можете послать ваш „источник“ из штаба германской авиации к еб-ной матери. Это не „источник“, а дезинформатор. И. Сталин»

1 июля, 1940 г. Маршал Семен Тимошенко (справа), генерал армии Георгий Жуков (слева) и генерал армии Кирилл Мерецков (2 слева) на учениях в 99 стрелковой дивизии Киевского особого военного округа

21 июня, 21:00

На участке Сокальской комендатуры был задержан немецкий солдат ефрейтор Альфред Лискоф, вплавь пересекший реку Буг.

Из показаний начальника 90-го погранотряда майора Бычковского: «Ввиду того, что переводчики в отряде слабые, я вызвал из города учителя немецкого языка … и Лискоф вновь повторил то же самое, то есть что немцы готовятся напасть на СССР на рассвете 22 июня 1941 г. … Не закончив допроса солдата, услышал в направлении Устилуг (первая комендатура) сильный артиллерийский огонь. Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории, что и подтвердил тут же допрашиваемый солдат. Немедленно стал вызывать по телефону коменданта, но связь была нарушена».

21:30

В Москве состоялся разговор наркома иностранных дел Молотова с германским послом Шуленбургом. Молотов заявил протест в связи с многочисленными нарушениями границы СССР немецкими самолетами. Шуленбург ушел от ответа.

Из воспоминаний ефрейтора Ганса Тойхлера: «В 22 часа нас построили и зачитали приказ фюрера. Наконец-то нам прямо сказали, зачем мы здесь. Совсем не для броска в Персию, чтобы покарать англичан с разрешения русских. И не для того, чтобы усыпить бдительность британцев, а потом быстро перебросить войска к Ла-Маншу и высадиться в Англии. Нет. Нас – солдат Великого рейха – ждет война с самим Советским Союзом. Но нет такой силы, которая смогла бы сдержать движение наших армий. Для русских это будет настоящая война, для нас – просто Победа. Мы будем за нее молиться».

22 июня, 00:30

По округам была разослана Директива №1, содержащая приказ скрытно занять огневые точки на границе, не поддаваться на провокации и привести войска в боевую готовность.

Из воспоминаний немецкого генерала Гейнца Гудериана: «В роковой день 22 июня в 2 часа 10 минут утра я поехал на командный пункт группы…
В 3 часа 15 минут началась наша артиллерийская подготовка.
В 3 часа 40 минут - первый налет наших пикирующих бомбардировщиков.
В 4 часа 15 минут началась переправа через Буг».

03:07

Командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский позвонил начальнику генерального штаба РККА Георгию Жукову и сообщил, что со стороны моря подходит большое количество неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Адмирал предложил встретить их огнем ПВО флота. Ему было дано указание: «Действуйте и доложите своему наркому».

03:30

Начальник штаба Западного округа генерал-майор Владимир Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Через три минуты начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 03:40 командующий Прибалтийским округом генерал Кузнецов сообщил о налете на Каунас и другие города.

Из воспоминаний И. И. Гейбо, заместителя командира полка 46-го ИАП, ЗапВО: «…У меня в груди похолодело. Передо мною - четыре двухмоторных бомбардировщика с черными крестами на крыльях. Я даже губу себе закусил. Да ведь это «юнкерсы»! Германские бомбардировщики Ю-88! Что же делать?.. Возникла еще одна мысль: «Сегодня воскресенье, а по воскресеньям у немцев учебных полетов не бывает». Выходит, война? Да, война!»

03:40

Нарком обороны Тимошенко просит Жукова доложить Сталину о начале боевых действий. Сталин в ответ приказал собрать в Кремле всех членов Политбюро. На этот момент бомбардировкам подверглись Брест, Гродно, Лида, Кобрин, Слоним, Баранович, Бобруйск, Волковыск, Киев, Житомир, Севастополь, Рига, Виндава, Либава, Шауляй, Каунас, Вильнюс и многие другие города.

Из воспоминаний Алевтины Котик, 1925 г.р. (Литва): «Я проснулась от того, что ударилась головой о кровать – земля содрогалась от падающих бомб. Я побежала к родителям. Папа сказал: «Война началась. Надо убираться отсюда!» Мы не знали, с кем началась война, мы не думали об этом, было просто очень страшно. Папа был военный, а потому он смог вызвать для нас машину, которая довезла нас железнодорожного вокзала. С собой взяли только одежду. Вся мебель и домашняя утварь остались. Сначала мы ехали на товарном поезде. Помню, как мама прикрывала меня и братика своим телом, потом пересели в пассажирский поезд. О том, что война с Германией, узнали где-то часов в 12 дня от встречных людей. У города Шауляй мы увидели большое количество раненых, носилки, медиков».

Тогда же началось и Белостокско-Минское сражение, в результате которого основные силы советского Западного фронта оказались в окружении и были разгромлены. Германские войска захватили значительную часть Белоруссии и продвинулись на глубину свыше 300 км. Со стороны Советского Союза в Белостокском и Минском «котлах» были уничтожены 11 стрелковых, 2 кавалерийские, 6 танковых и 4 моторизованные дивизии, погибли 3 комкора и 2 комдива, попали в плен 2 комкора и 6 командиров дивизий, еще 1 командир корпуса и 2 командира дивизий пропали без вести.

04:10

О начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках доложили Западный и Прибалтийский особые округа.

04:12

Немецкие бомбардировщики появились над Севастополем. Вражеский налет был отбит, а попытка удара по кораблям сорвана, однако в городе пострадали жилые здания и склады.

Из воспоминаний севастопольца Анатолия Марсанова: «Было мне тогда всего пять лет… Единственно, что осталось в памяти: ночью 22 июня в небе появились парашюты. Светло стало, помню, весь город освещен, все бегут, радостные такие… Кричат: «Парашютисты! Парашютисты!»… Не знают, что это мины. А они как ахнули – одна в бухте, другая – ниже нас по улице, столько людей поубивало!»

04:15

Началась оборона Брестской крепости. Первой же атакой к 04:55 немцы заняли почти половину крепости.

Из воспоминаний защитника Брестской крепости Петра Котельникова, 1929 г.р.: «Под утро нас разбудил сильный удар. Пробило крышу. Меня оглушило. Увидел раненых и убитых, понял: это уже не учения, а война. Большинство солдат нашей казармы погибли в первые секунды. Я вслед за взрослыми бросился к оружию, но винтовки мне не дали. Тогда я с одним из красноармейцев кинулся тушить вещевой склад. Потом с бойцами перешел в подвалы казармы соседнего 333-го стрелкового полка… Мы помогали раненым, носили им боеприпасы, еду, воду. Через западное крыло ночью пробирались к реке, чтоб набрать воды, и возвращались обратно».

05:00

По московскому времени рейхсминистр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп вызвал в свой рабочий кабинет советских дипломатов. Когда те приехали, он сообщил им о начале войны. Последнее, что он сказал послам, было: «Передайте в Москву, что я был против нападения». После этого в посольстве не работали телефоны, а само здание было окружено отрядами СС.

5:30

Шуленбург официально сообщил Молотову о начале войны Германии и СССР, зачитав ноту: «Большевистская Москва готова нанести удар в спину национал-социалистской Германии, ведущей борьбу за существование. Правительство Германии не может безучастно относиться к серьёзной угрозе на восточной границе. Поэтому фюрер отдал приказ германским вооружённым силам всеми силами и средствами отвести эту угрозу…»

Из воспоминаний Молотова: «Советник германского посла Хильгер, когда вручал ноту, прослезился».

Из воспоминаний Хильгера: «Он дал волю своему негодованию, заявив, что Германия напала на страну, с которой имела пакт о ненападении. Это не имеет в истории прецедентов. Названная германской стороной причина является пустым предлогом… Свою гневную речь Молотов заключил словами: “Мы не дали для этого никаких оснований’’».

07:15

Издана Директива №2, предписывающая войскам СССР уничтожить вражеские силы в районах нарушения границы, уничтожить авиацию противника, а также «разбомбить Кенигсберг и Мемель» (современные Калининград и Клайпеда). ВВС СССР разрешалось заходить «на глубину германской территории до 100–150 км». В это же время происходит первая контратака советских войск у литовского городка Алитус.

09:00

В 7:00 по берлинскому времени рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс по радио зачитал воззвание Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза: «…Я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!».

09:30

Председатель президиума Верховного совета СССР Михаил Калинин подписал ряд указов, в том числе указ о введении военного положения, об образовании Ставки Главного командования, о военных трибуналах и о всеобщей мобилизации, которой подлежали все военнообязанные с 1905 по 1918 года рождения.

10:00

Немецкие бомбардировщики совершили налет на Киев и его пригороды. Бомбовой атаке подверглись железнодорожный вокзал, завод Большевик, авиазавод, электростанции, военные аэродромы, жилые дома. По официальным данным, в результате бомбежки погибли 25 человек, по неофициальным – жертв было намного больше. Однако еще несколько дней в столице Украины продолжалась мирная жизнь. Отменили лишь запланированное на 22 июня открытие стадиона, в этот день здесь должен был пройти футбольный матч Динамо (Киев) – ЦСКА.

12:15

Молотов по радио выступил с речью о начале войны, где впервые назвал ее отечественной. Также в этом выступлении впервые звучит фраза, ставшая главным лозунгом войны: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Из обращения Молотова: «Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством... Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы... Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу».

Трудящиеся Ленинграда слушают сообщение о нападении фашистской Германии на Советский Союз

Из воспоминаний Дмитрия Савельева, Новокузнецк: «Мы собрались у столбов с громкоговорителями. Внимательно слушали речь Молотова. У многих возникло чувство некой настороженности. После этого стали пустеть улицы, через некоторое время в магазинах исчезли продукты. Их не скупили – просто поставка сократилась... Люди были не испуганы, а, скорее, сосредоточены, делали все, что им говорило правительство».

Через некоторое время текст речи Молотова повторил знаменитый диктор Юрий Левитан. Благодаря его проникновенному голосу и тому факту, что Левитан на протяжении всей войны читал фронтовые сводки Советского Информбюро, существует мнение, что первым сообщение о начале войны прочел по радио именно он. Так считали даже маршалы Жуков и Рокоссовский, о чем они писали в своих мемуарах.

Москва. Диктор Юрий Левитан во время съемок в студии

Из воспоминаний диктора Юрия Левитана: «Когда ранним утром нас, дикторов, вызвали на радио, уже начали звонки раздаваться. Звонят из Минска: «Вражеские самолеты над городом», звонят из Каунаса: «Город горит, почему ничего не передаете по радио?», «Над Киевом вражеские самолеты». Женский плач, волнение – «неужели война»?.. И вот я помню – включил микрофон. Во всех случаях я помню себя, что я волновался только внутренне, только внутренне переживал. Но здесь, когда я произнес слово «говорит Москва», чувствую, что дальше говорить не могу – застрял комок в горле. Из аппаратной уже стучат – «Почему молчите? Продолжайте!» Сжал кулаки и продолжал: «Граждане и гражданки Советского Союза…»

Сталин обратился с речью к советскому народу только 3 июля, через 12 дней после начала войны. Историки до сих пор спорят, почему он так долго молчал. Вот как объяснял этот факт Вячеслав Молотов: «Почему я, а не Сталин? Он не хотел выступать первым. Нужно, чтобы была более ясная картина, какой тон и какой подход… Он сказал, что подождет несколько дней и выступит, когда прояснится положение на фронтах».

А вот что писал об этом маршал Жуков: «И. В. Сталин был волевой человек и, как говорится, «не из трусливого десятка». Растерянным я его видел только один раз. Это было на рассвете 22 июня 1941 года, когда фашистская Германия напала на нашу страну. Он в течение первого дня не мог по-настоящему взять себя в руки и твердо руководить событиями. Шок, произведенный на И. В. Сталина нападением врага, был настолько силен, что у него даже понизился звук голоса, а его распоряжения по организации вооруженной борьбы не всегда отвечали сложившейся обстановке».

Из речи Сталина по радио 3 июля 1941 года: «Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной… Наша война за свободу нашего Отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы».

12:30

В это же время немецкие войска вошли в Гродно. Еще через несколько минут вновь началась бомбардировка Минска, Киева, Севастополя и других городов.

Из воспоминаний Нинель Карповой, 1931 г.р. (г. Харовск Вологодской области): «Сообщение о начале войны мы слушали из репродуктора на Доме обороны. Там толпилось много людей. Я не расстроилась, наоборот загордилась: мой отец будет защищать Родину… Вообще люди не испугались. Да, женщины, конечно, расстроились, плакали. Но паники не было. Все были уверены, что мы быстро победим немцев. Мужчины говорили: "Да немцы от нас драпать будут!"»

Открылись призывные пункты в военкоматах. В Москве, Ленинграде и других городах в них выстроились очереди.

Из воспоминаний Дины Белых, 1936 г.р. (г. Кушва Свердловской области): «Всех мужчин сразу стали призывать, и моего папу в том числе. Папа обнял маму, они оба плакали, целовались… Я помню, как обхватила его за сапоги кирзовые и кричала: «Папка, не уходи! Тебя там убьют, убьют!» Когда он сел в поезд, мама взяла меня на руки, мы с ней обе рыдали, она сквозь слезы шептала: «Помаши папе…» Какое там, я так рыдала, пошевелить рукой не могла. Больше мы его не видели, нашего кормильца».

Расчеты и опыт проведенной мобилизации показали, что для перевода армии и флота на военное время требовалось призвать 4,9 млн человек. Однако при объявлении мобилизации были призваны военнообязанные 14 возрастов, общая численность которых составила около 10 млн человек, то есть почти на 5,1 млн человек больше того, что требовалось.

Первый день мобилизации в Красную армию. Добровольцы в Октябрьском военкомате

Призыв такой массы людей не вызывался военной необходимостью и вносил дезорганизацию в народное хозяйство и тревогу в народные массы. Не осознав этого, Маршал Советского Союза Г. И. Кулик предложил правительству дополнительно призвать еще и старшие возрасты (1895 - 1904 гг. рождения), общая численность которых составляла 6,8 млн человек.

13:15

Для взятия Брестской крепости немцы ввели в действие новые силы 133 пехотного полка на Южном и Западном островах, однако это «не принесло изменений в положении». Брестская крепость продолжала держать оборону. На этот участок фронта была брошена 45-я пехотная дивизия Фрица Шлипера. Было решено, что Брестскую крепость будет брать только пехота – без танков. На взятие крепости отводилось не более восьми часов.

Из донесения в штаб 45-й пехотной дивизии Фрица Шлипера: «Русские ожесточенно сопротивляются, особенно позади наших атакующих рот. В Цитадели противник организовал оборону пехотными частями при поддержке 35–40 танков и бронеавтомобилей. Огонь русских снайперов привел к большим потерям среди офицеров и унтер-офицеров».

14:30

Министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано сообщил советскому послу в Риме Горелкину, что Италия объявила войну СССР «с момента вступления германских войск на советскую территорию».

Из дневников Чиано: «Мое сообщение он воспринимает с довольно большим равнодушием, но это в его характере. Сообщение весьма короткое, без лишних слов. Беседа продлилась две минуты».

15:00

Пилоты немецких бомбардировщиков доложили, что им больше нечего бомбить, все аэродромы, казармы и скопления бронетехники уничтожены.

Из воспоминаний маршала авиации, Героя Советского Союза Г.В. Зимина: «22 июня 1941 г. большие группы фашистских бомбардировщиков подвергали ударам 66 наших аэродромов, на которых базировались основные силы авиации западных пограничных округов. В первую очередь были подвергнуты ударам с воздуха аэродромы, на которых базировались авиационные полки, вооруженные самолетами новых конструкций… В результате ударов по аэродромам и в ожесточенных воздушных боях противнику удалось уничтожить до 1200 самолетов, в том числе 800 на аэродромах».

16:30

Сталин уехал из Кремля на Ближнюю дачу. К вождю до конца дня не пускают даже членов Политбюро.

Из воспоминаний члена Политбюро Никиты Хрущева:
«Берия рассказал следующее: когда началась война, у Сталина собрались члены Политбюро. Не знаю, все или только определенная группа, которая чаще всего собиралась у Сталина. Сталин морально был совершенно подавлен и сделал такое заявление: «Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его просрали». Буквально так и выразился.
«Я, - говорит, - отказываюсь от руководства,» - и ушел. Ушел, сел в машину и уехал на ближнюю дачу».

Некоторые историки, ссылаясь на воспоминания других участников событий, утверждают, что этот разговор произошел днем позже. Но факт, что в первые дни войны Сталин был растерян и не знал, как действовать, подтверждается многими свидетелями.

18:30

Командующий 4-й армией Людвиг Кюблер отдает приказ об «оттягивании собственных сил» у Брестской крепости. Это один из первых приказов об отступлении немецких войск.

19:00

Командующий группой армий «Центр» генерал Федор фон Бок дает приказ прекратить расстрелы советских военнопленных. После этого их держали на спешно огороженных колючей проволокой полях. Так появились первые лагеря для военнопленных.

Из записок бригадефюрера СС Г. Кепплера, командира полка "Дер Фюрер" из дивизии СС "Дас Райх": «В руках нашего полка оказались богатые трофеи и большое число пленных, среди которых было много гражданских лиц, даже женщин и девушек, русские заставили их защищаться с оружием в руках, и они храбро сражались вместе с красноармейцами».

23:00

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль выступает с радиообращением, в котором заявил, что Англия «окажет России и русскому народу всю помощь, какую только сможет».

Выступление Уинстона Черчилля в эфире радиостанции BBC: «За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает… Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен... Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина».

23:50

Главвоенсовет РККА разослал Директиву №3, приказывающую 23 июня нанести контрудары группировкам врага.

Текст: Информационный центр ИД «Коммерсантъ», Татьяна Мишанина, Артем Галустян
Видео: Дмитрий Шелковников, Алексей Кошель
Фото: ТАСС, РИА «Новости», «Огонек», Дмитрий Кучев
Дизайн, программирование и верстка: Антон Жуков, Алексей Шабров
Ким Воронин
Выпускающий редактор: Артем Галустян

Публицистика
*************
Фотография:
************* Зная, главное командование РККА запретило полёты советской военной авиации «в приграничной полосе на глубину к 10 километров госграницы, немецкие летчики ежедневно, без боязни быть сбитыми ПВО и советскими истребителями, перелетают границу СССР, фотографируя систему оборонительных укреплений, прицеливаясь к будущим целям.
******
СССР.
1. 12 июня (четверг) нарком обороны С. К. Тимошенко приказал: «Запретить полеты нашей авиации в приграничной полосе 10 км от госграницы"
2. Директивой начальника Генерального штаба Г. К. Жуков западным приграничным округам предписывалось с 12 по 15 июня скрытно вывести дивизии, расположенные в глубине, ближе к государственной границе.
3. 12 июня командование приграничных военных округов - под видом учений и изменения дислокации летних лагерей - приступило к скрытному развертыванию войск вторых эшелонов округов в соответствии с планами обороны государственной границы.
******
Германия.
В ночь с 12 на13 июня Гитлер и Геббельс подготовили «дезу» исключительной важности. Геббельс заранее подготовил важную статью. Намёк, что Германия в ближайшие дни активизирует военные действия против Англии. Статья называлась "Крит, как пример", которая была размещена в органе Нацисткой партии "Фёлькишер беобахтер".Гитлер, проявив свои актёрские способности в узком кругу соратников и лично распорядился - в секретном порядке, - изъят данный номер газеты из розничной продажи. По Берлину был запущен слух, что Геббельс попал в немилость к фюреру. Однако иностранные посольства (в том числе посольство СССР) этот номер газеты получили. В Москву срочно полетела секретная депеша: "Гитлер собирается в конце июня 1941 года развернуть наступление на Британские острова".Британское Правительство поверило, что, может быть, Гитлер в сговоре со Сталиным - начнёт масштабное наступление на территорию Англии или острова английских колоний.
Сталин тоже поверил "утечке этой важной секретной информации. Однако дал команду посольствам и всем советским разведкам срочно уточнить: "Не стремится ли Германия сначала покончить с Европой, а потом нанести удар по России?». Советники убедили Сталина, что Британия, при активной поддержке Америки, крепкий орешек. Германия и Англия в этой войне измотают друг друга полностью, а СССР окрепнет настолько, что идеи коммунизма придут в Европу быстро и безвозвратно. Сталин поверил этим советам: "Отлично! Это то, что нам нужно сейчас. Подготовьте сообщение ТАСС, что военные мероприятия Германии не имеют касательства к
советско–германским отношениям".
2.Ранее, при работе над планом «Барбаросса», хотел начать войну против СССР 12-го мая, но ввиду того, что дороги в России ещё не достаточно просохли, точная дата начала войны была перенесена на утро 22-го июня.
************
В этот день Сталин никого не принимал в своём кремлёвском кабинете. Вес день провёл на даче, обзванивая своих секретных советников; перечитывая депеши и обдумывая главную новость дня:
"Германия готовит в ближайшее время наступательную войну с Британией, обещая атаковать её острова и заморские колонии".
Он хотел верить этим (ложным) донесения и он им верил.

Или – так что же происходило в предвоенные дни в НКО и ГШ, в западных округах, как выводились войска по Планам прикрытия и с какого числа, как поднимались войска по тревоге в ночь нападения, как ДО нападения Германии вскрывались «красные» пакеты в округах и по чьей команде, как РУ ГШ дезинформировало Кремль и пр. факты…

(Новая глава из новой книги…)

Часть 1-я.

К сожалению, очень многие наши современные историки по совместительству еще и специалисты по спиритизму.… Вместо того чтобы просто взять в ЦАМО документы предвоенных дней, да изучить: а что в те майские и июньские дни делалось или не делалось, они усердно гадают – а что там «думал» о возможной войне с Германией Сталин или Жуков или еще кто из военно-политического руководства СССР.

Берут такие историки, те же «разведсводки», причем найденные не ими в архивах разведки, а опубликованные в сборнике документов «1941. Документы» (т.н. «малиновка»), изданные под руководством антисоветчика и подельника Горби в развале СССР Яковлева, и на этих «сводках» начинают выдумывать – так что там думал Сталин! Ждал ли он нападение в июне 41-го, ждал ли он от Гитлера каких-то «ультиматумов» и прочую чушь сочиняют о «думаньях» жуковых…

Однозначно, данные разведки, начиная с того же марта 41-го о приготовлениях Германии по нападению на СССР, о «дате» нападения, поступали конечно же «противоречивые» и там конечно же не было, уже в марте, четко обозначенной даты нападения – 22 июня! И хотя чем ближе к середине июня, тем чаще «22 июня» показывается в этих донесениях как самая точная дата нападения, на этом наши историки и сочиняют: раз данные были «противоречивые», а дата нападения Германии постоянно «плавала» и «менялась» в этих донесениях, то Сталин однозначно не мог определить – какая дата самая достоверная. И значит – нападение для него стало «внезапным», в смысле «неожиданным». Ведь он дату так и не узнал точную и поэтому и мер никаких особо не принимал к возможному нападению. Видимо – ждал, когда разведка ему доложит точную дату и время, и видимо за подписью Гитлера, и не дождался…

И этим «спиритизмом», выдумыванием того что там «думал» Сталин или тот же Жуков страдают как профессиональные историки так и исследователи-любители. Все они по сути гадают и вместо того чтобы подумать, при всем том массиве данных о «датах», какую дату Сталин принял за наиболее «достоверную», эти историки точно знают – Сталин так и не выбрал самую точную из них!!!

А ведь все просто. Хотите узнать что там «думал» Сталин о датах» нападения – смотрите КАКИЕ решения он принимал, и военные вслед за ним – в мае-июне 41-го! И увидеть это можно легко – смотрите, какие мероприятия проводились в июне в округах по директивам НКО и ГШ, какие директивы шли в округа из Москвы, и какие приказы отдавались в самих округах – во исполнение этих директив НКО и ГШ. И исходя из того, что на сегодня известно по мероприятиям, проводимым в мае-июне в СССР по подготовке к войне с гитлеровской Германией видно, что подготовка велась достаточно большая. И все привязывалось именно к 20-м числа июня в итоге.

О выводе войск внутренних округов в помощь западным округам известно давно и много. И в этом плане именно Жукову в том числе, все это можно ставить в заслугу – в плане подготовки к войне в июне 41-го он лично сделал как нач. ГШ все возможное в его силах и компетенции ! Но – не по «личной инициативе» а именно по приказам и указаниям Сталина он что-то делал – как второе лицо в армии после наркома (министра) оборонным Тимошенко.

Можно только добавить – перед отправкой этих войск на местах некоторые армии доотмобилизовывались, поднимали все свои запасы боеприпасов и ГСМ и отправлялись на запад в полной боевой готовности. Но некоторые армии планировали отмобилизовывать на месте. И если они прибывали до 21 июня, то на месте они дополучали в местных РВК и приписных и те же автомашины из местных автопредприятий, если требовалось. И тем более это делалось уже после 22 июня.

Рассмотрим коротко события тех дней (основные) июня 41-го , которые по вполне доступным «источникам» восстановить под силу ЛЮБОМУ исследователю. И тем более – это можно ЛЕГКО сделать историку имеющему доступ к архивам. Покажем данную «хронологию» – как для «резунов» так и для тех, кто слепо верит «мемуарам» жуковых, в которых предвоенные события вообще не показываются, так и тем более простому читателю…

(По всем приведенным ниже фактам все необходимые «ссылки на источники» давались в моих исследованиях по теме «22 июня» – в 7-ми книгах вышедших с 2010 года, а также здесь будут использованы факты и документы, найденные исследователем Г.Спаськовым в ЦАМО, которые он приводит в своей работе «Привести в боевую готовность»…)

В начале июня , в связи с усилением группировки немецких войск по ту сторону границы Военные Советы западных округов стали отправлять запросы в НКО и ГШ с предложениями-просьбами на вывод войск округов ближе к границе по Планам прикрытия. Также в начале июня и Генштаб рассылал округам сводки с данными о количестве немецких войск возле нашей границы.

Как показывает исследование «1941 год - уроки и выводы»: «К 5 июня 1941 г. оставленные в пунктах постоянной дислокации мобячейки должны были составить план приема лошадей, обоза и мехтранспорта и предъявить заявки на их перевозку в новые районы. Генеральный штаб к этому времени располагал фактическими данными о завершающемся сосредоточении войск противника и сроках его нападения ». (М, 1992г., с. 84)

Однако ГШ-Жуков отправлял войска из внутренних округов в приграничные – чаще всего все же неотмобилизованными. Как указывают «уроки и выводы» – «Генеральный штаб, осуществляя выдвижение войск в районы оперативного предназначения дивизий из внутренних военных округов без укомплектования их положенным по штату транспортом, допускал грубую ошибку ». Ведь – это ж «Очевидно, что в этих условиях следовало проводить перевозку на театры военных действий только укомплектованных, обученных соединений, имеющих войсковые запасы горючего, продовольствия и боеприпасов ». «Ошибки первой мировой войны повторились в том, что сибирские части в 1941 г. выдвигались к западной границе также неотмобилизованными и принимали пополнение в ходе войны».

Т.е. – Генштаб, Жуков в преддверии войны все же напрочь игнорировал отрицательный опыт Первой мировой?….

ВС ОдВО отправил такой запрос еще 6 июня – в связи с ожиданием нападения Румынии и немецких войск на границе ОдВО на 12 июня .

ВС КОВО 9 июня тоже дал запрос на вывод и попытался начать поднимать и приграничные дивизии с последующим выводом их на их рубежи обороны, в предполье. В связи с ожиданием нападения на 17 июня.11 июня в КОВО издали директиву для приграничных дивизий о проведении мероприятий «В целях сокращения сроков боеготовности частей прикрытия и отрядов, выделяемых для поддержки погранвойск », в которой предписывалось провести мероприятия, которые позволили бы в случае получения сигнала тревоги быстро привести войска в б.г. и занять рубежи обороны.

По ПрибОВО – такой запрос пока неизвестен. Однако, скорее всего лично прибывший в Москву командующий округом генерал Кузнецов, на личной встрече со Сталиным 11 июня вполне мог обсуждать и этот вопрос.… Когда у Сталина был и Жуков (с Тимошенко), который принес ему директиву на ввод ПП.

Т.е. как только на той стороне началась концентрация войск и тем более от разведки поступила дата возможного нападения – угроза войны, как тут же последовала ответная реакция – Военные Советы округов («республик») сами слали запросы в НКО и ГШ на вывод войск по Планам прикрытия, наши войска приводились в боевую готовность и выдвигались в свои районы сосредоточения по ПП. И Тимошенко с Жуковым с этими запросами от 9-10 июня пришли к Сталину 11-го и предложили ввести «План прикрытия 1941 года».

Однако Сталин на такую директиву не соглашается т.к. это приведет к началу мобилизации в этих округах, что в те дни могло выставить СССР, остающейся еще нейтральной в идущей уже мировой войне – агрессором. Чего нельзя было допустить. Поэтому Сталин дает разрешение военным – начать выводить войска по планам прикрытия – в районы предусмотренные ПП. И поступившие в округа директивы-разрешения ГШ от 11-12 июня указывали – начать пока вывод войск только 2-го эшелона и резервов. Приграничным же дивизиям указали ждать «особый приказ наркома» на их выход в районы сосредоточения и тем более на занятие рубежей на самой границе. При этом мехкорпуса, как соединения не участвующие непосредственно в отражении первых ударов немцев по отдельным директивам Москвы после 14 июня также должны были приводиться в боевую готовность.

ОдВО получил разрешение уже 6 июня по телефону от Г.К. Жукова, и потом в Одессу пришла телеграмма, подтверждающая этот вывод «глубинных» дивизий (телеграмма пока не опубликована, но ее наличие подтверждают «архивные копатели») – без таких разрешений-директив в письменном виде войска в районы по Плану прикрытия не поведет никто. После этого в ночь на 8 июня дивизии ОдВО и начали выводиться.

ЗапОВО получил также устное разрешение числа 9-10 июня , в 7.00 11 июня первые дивизии 2-го эшелона округа начали выводиться и 11 июня для Минска подписали и отправили и саму директиву НКО и ГШ на вывод «глубинных» дивизий округа в «районы предусмотренные планом прикрытия». Причем по неутвержденным, майским ПП.

Т.е. Жуков не дожидаясь формального, письменного разрешения Сталина уже начал выводить войска по ПП! На что потом приходили и письменные приказы. Т.е. Жуков согласовывал устно со Сталиным те разрешения…

КОВО директиву на вывод всех войск 2-го эшелона Киеву подписали 12 июня . Однако если Минску и Риге указали выводить войска строго по новому ПП, который в округе должны были отработать к концу мая, то Киеву указали выводить войска по некой карте. В которой районы сосредоточения были несколько ближе к границе, чем в ПП отработанном штабом КОВО ко 2 июня. Как мы уже выяснили – для подготовки ответного удара – немедленного.

ВС ПрибОВО возможно также отправлял свой запрос и им директиву на вывод «глубинных дивизий» подписали также 12 июня . А возможно они запрос и не отправляли – 11 июня Ф. Кузнецов вместе с ЧВС ПрибОВО Диброва лично были у Сталина. Т.е. возможно по ПрибОВО решение на вывод 2-го эшелона было принято на этом совещании – возможно этот «запрос» ВС округа Кузнецов и Диброва просто привезли с собой в Москву сами.

Как показывает исследователь С. Чекунов: «В ходе двух вечерних совещаний 9 июня были приняты решения по началу основного развертывания. По итогам этих совещаний 16 армия была перенацелена на Украину, в приграничные округа ушли директивы о начале выдвижения глубинных дивизий (Павлов и Кузнецов получили директивы лично в Москве, в КОВО отправлена фельдсвязью), командующий ПрибОВО получил личные указания по приведению округа в боевую готовность.

Все решения приняты именно поздно вечером 9 июня. А директивы Павлову и Кузнецову выданы 11 числа. После возвращения в ПрибОВО был составлен план вывода, затем Кузнецов обратился в Москву шифровкой, где описал предпринимаемые действия и попросил согласовать.

Выписка из шифровки Кузнецова:

Народному Комиссару Обороны СССР

Для приведения округа в боевую готовность принял и выполняю решение:

1. 48, 23 и 126 сд начали походное движение в предназначенные им новые районы. Прошу утвердить....».

На шифровке имеется резолюция Ватутина: «т. Василевскому. Доложить с картой. Совпадает ли с указаниями НКО».

Этими директива от 8-11-12 июня от округов требовалось выводить в районы сосредоточения по ПП (или некой карте как для КОВО) стрелковые дивизии округов и резервы – 2-е эшелоны. Для мехкорпусов западных округов была отдельные директивы после 14 июня и c 16 июня в ПрибОВО были подняты по тревоге, приведены в полную б.г. и выведены в «районы сбора» и сосредоточения два мехкорпуса округа – 3-й и 12-й. 18-20 июня в ОдВО – подняли свой 2-й мк, в КОВО подняли два мехкорпуса из 8-ми – 4-й и 19-й, в ЗапОВО – изобразили поднятие одного (6-го) мк из шести мехкорпусов этого округа.

Т.е., все наиболее боеспособные и мощные мехкорпуса приграничных округов 18-20 июня приводились в повышенную б.г. и выводились в «Районы сбора». Для подготовки будущего ответного удара «на Люблин» и «на Сувалки», из Львовского и Белостокского «выступов». Но формально – по ПП. Также, но уже после 19 июня в том же КОВО для ответного удара-наступления стали готовить и 8-й мехкорпус Рябышева. Также достаточно мощный.

Срок окончания вывода 2-х эшелонов и резервов – был установлен этими директивами – к 1 июля. Но в данном случае – это не особо важно. Ведь это не более чем срок окончания вывода дивизии, которые по ПП должны находиться от границы в до 100 км.

С одной стороны – быстрее вывести их технически, в мирное время еще, было сложно. А с другой стороны, по предвоенным планам – в любом случае не эти дивизии участвуют в первых боях (ведь часть приграничных дивизий, по этим же директивам выводились – «к 17 июня» а в том же КОВО некоторые приграничные начали выводить даже раньше). Ведь – первыми вступают в бой приграничные дивизии. Которые в большинстве своем были в численности – в 10-12 тысяч. Т.е. – в «штатах приближенных к штатам военного времени». Что позволяло им вступить в бой «немедленно», и пока они геройски воюют и погибают – остальные войска отмобилизовываются и занимают свои рубежи по Планам прикрытия...

По нормативам на приведение по тревоге в полную боевую готовность им давались часы считанные, а геройски воевать они должны были – 10-15 суток. Поддерживаемые авиацией округов и мехкорпусами. Тем более что мехкорпуса «первого эшелона» или те же противотанковые бригады которые приданы были ВСЕМ армиям приграничным (кроме той армии что прикрывала брестское направление!) – были вполне себе боеспособны и также уже в первые же сутки войны – дополучив из н/х недостающее (авто и трактора), также вступают в бой и выполняют свои задачи по ПП.

Так вот – Жуков став 1 февраля 41-го нач. ГШ сразу же довел приграничные дивизии до этих самых «12 тысяч» – чтобы они могли в свои нормативы вступать в бой, не дожидаясь мобилизации. По боевой тревоге – в течение нескольких часов выйдя из казарм. И пока они погибают на границе в положенное им по планам прикрытия время – несколько дней или лучше недельку-другую – остальные войска (вторые эшелоны и резервы с мехкорпусами), которые уже начали выдвигаться к своим рубежам сосредоточения по ПП – с 11-15 июня – вполне имеют возможность и время, закончить свой вывод и занять свои рубежи по ПП. И в ПП так и было расписано – приграничные дивизии вступают в бой в случае нападения, им активно помогают МК и ПТРБр, а остальные войска – 2-е эшелоны и резервы округов – проводят отмобилизование и развертывание. И выводятся, заканчивают вывод в это время в свои районы сосредоточения. Точно такие же «планы войны» в СССР писались и ДО войны и ПОСЛЕ потом, и погром начала ВОВ никоим образом не повлиял на суть этих «планов войны» в СССР. Потому что в сути своей – они были вполне грамотные и «разумные»…

Надеюсь, все разобрались – почему стоит дата у этих директив и ДЛЯ ЭТИХ дивизий – «к 1 июля». А то ведь есть исследователи, что на этой дате сроят версии, что наши военные не знали дату нападения, ошиблись с ней – коли 11 июня дали сроки вторым эшелонам выходить к – 1 июля. Т.е. значит только на эту дату, на 1 июля, не раньше, военные и ждали в НКО и ГШ нападение Германии. Как писал тот же М.Мельтюхов – «советское военно-политическое руководство неверно оценивало степень угрозы германского нападения» и поэтому Красная Армия «оказалась 22 июня застигнута врасплох». И то, что она «не имела ни наступательной, ни оборонительной группировки» это результат этой самой «неверной оценки» угрозы нападения! («Упущенный шанс Сталина, М. 2008г, с. 363)

Увы. Эта дата – не время окончания развертывания по ПП войск округов в связи с «ожидающимся на 1 июля» нападением. Это – время окончания вывода этих указанных конкретных дивизий, которые не вступают в бой в первые часы войны. И время это – чисто нормативное – быстрее в мирное время тупо нельзя вывести дивизии. Поэтому часть войск выводили и не к 1 июля, а даже позже. А потом, кстати, время вывода этих дивизий в военное время уже ускорялось, и сроки им меняли даже и ДО 21 июня. Как показывал потом начоперотдела ЗапОВО – конкретным дивизиям из директивы НКО и ГШ от 11 июня для Минска со сроком окончания вывода на «1 июля» уже в округе срок установили – 22-23 июня быть в районах своего сосредоточения. А эти районы по ПП – черте где от границы для этих дивизий…

Так что – неумно плясать от этой даты ДЛЯ ВТОРЫХ эшелонов и на ней сочинять – что нападение раньше 1 июля не ждали. В приказах для этих частей РАЗНЫЕ даты есть – на окончание вывода. И позже 1 июля. Но мы ж не станем на этом сочинять, что нападение ждали на 10 июля? Буквально 19 июня и 20 июня Тимошенко издал приказы о маскировках и там даты – и 15 июля есть и ПОЗЖЕ! И что – будем на этом сочинять, выдумывать что там «думали» в НКО и ГШ, что раньше 15-го или 20 июля не ждали наши военные нападение – пока краска не просохнет на ангарах? На самом деле – дату как 22 июня – в Кремле в принципе знали с конца апреля... как вероятную дату нападения Гитлера.

Итак, 11 июня Жуков попытался предложить Сталину ввести Планы прикрытия в действие формальной директивой. Что означало бы начало и мобилизации. Тот отказал, но разрешил выводить по ПП вторые эшелоны и резервы округов, а также мехкорпуса. Генштаб отправляет в округа, подписанные 11-12 июня директивы на вывод этих, «глубинных» дивизий, но в них оговаривается – приграничные до особого приказа наркома не выводить. При этом приграничные дивизии , пополнение которых (не мобилизация, а именно доукомплектование) должно происходить в случае угрозы войны, в «угрожаемый период», за счет населения окрестных сел в считанные часы, 12 июня получают приказы на переход в штат военного времени.

11-12 июня Тимошенко и Жуков обратились к Сталину с предложением обратиться к Гитлеру и правительству Германии с целью допустить нашу Комиссию для проверки-инспекции их приграничной полосы – на предмет отсутствия угрозы нападения Германии на СССР. Сталин им в этом отказал, сказав, что Гитлер все равно не даст разрешение на проверку их войск на границе, время будет упущено попусту на эту возню с комиссией, и поэтому проще сделать по-другому.… И при этом Сталин и дал разрешение НКО и ГШ – начать вывод вторых эшелонов приграничных округов по планам прикрытия. 11-го июня подписывается директива для ЗапОВО, 12-го июня – для КОВО и ПрибОВО. Округа эти директивы получили, второй эшелон выводить по ПП начали и каждый день, на 22.00 отправляли в ГШ донесения-отчеты о том, как они корпуса свои выводят. Павлов в 7 часов утра 11-го июня начал выводить первые «глубинные» дивизии, в 22.00 11-го подписал и отправил в ГШ Донесение №1, а в 22.00 21 июня отправил Донесение №11…

13 и 14 июня выходит «Сообщение ТАСС», Советского Правительства, в котором Гитлер-Германия зондируются на предмет желания напасть на СССР. В сообщении заявляется, что СССР «уверен» что Германия также не желает войны, как распространяет слухи коварная Англия, и, как и СССР нападать (в ближайшее время) не собирается. Этим Сообщением-провокацией Гитлер выставлялся в случае его нападения агрессором по любому! Если он ответит что нападать, конечно же, не собирается и это все гадкие происки Англии, то напав спустя неделю, как и доносит активно наша разведка в эти дни, он однозначно выставляет себя агрессором. А если и не ответит, то напав, все равно – он агрессор. Также этим «Сообщением» указывалось – проводимые в СССР сборы приписных не более чем обычные плановые «учебные сборы», а если войска куда-то и перемещаются, то только для того чтобы проверить работу ж/д транспорта.

После того как стало ясно что Гитлер на «Сообщение ТАСС» отвечать не намерен, директивы для КОВО и ПрибОВО подписанные 12 июня и отправили в Ригу и Киев 14 июня вечером. Ведь в КОВО нападение ожидали на 17 июня, а в ПрибОВО на 20 июня – по данным их разведок. При этом в ЗапОВО, Белоруссия, начали вывод своих «глубинных» дивизий – уже в 7 часов утра 11-го июня. И 15-16 июня первые дивизии этих округов также начали вывод в свои районы сосредоточения. В этих директивах НКО и ГШ от 11-12 июня было ограничение – приграничные дивизии не поднимать «до особого приказа наркома», однако по этим директивам начали выводить к границе и отдельные приграничные дивизии, расположенные на зимних квартирах далеко от границы.

После 14 июня – были директивы НКО и ГШ на приведение в боевую готовность полная – мехкорпусов (МК). С выводом их в их районы сбора.

Как видите, те соединения – мехкорпуса первого тем более эшелона, которые вместе с приграничными дивизиями должны были принять удар и дать возможность резервам и 2-м эшелонам приграничных округов и тем более – армиям внутренних округов, которые начали выводиться еще с конца мая в приграничные круга – свой приказ о ВЫВОДЕ по ПП С ПРИВЕДЕНИЕМ СООТВЕСТВЕНО в боевую готовность, получили – за НЕДЕЛЮ до возможного нападения Германии!!!

14-15 июня КОВО и ПрибОВО получили свои директивы от 12 июня – на вывод 2-х эшелонов и резервов, по некой карте. При этом, отдельные, приграничные дивизии КОВО начали выводить по указаниям ГШ-Жукова еще от 12 июня.

17 июня тот же КОВО давал запрос – что делать с приписными? Им ответили – «сборы» приписных – продлить…

16-17 июня – в ПрибОВО до полков включительно довели директиву по округу – приводить в повышенную боевую готовность ВВС и ПВО, а приграничным дивизиям – занимать чуть не окопы на границе. И директивой по округу сообщается – делается это в виду возможного нападения Германии в ночь на 20 июня! (Как показывает исследователь С.Чекунов в ПрибОВО, после получения директивы НКО и ГШ от 12 июня о выводе вторых эшелонов и резервов по ПП отдавали свои приказы и тот же «приказ № 0052 от 15.06.1941 предусматривал занятие узлов связи по особому указанию, приказ № 00229 от 18.06.1941 – формирование команд связистов для выполнения приказа № 0052. А 19 июня было отдано распоряжение о выполнении приказа № 0052 в части занятия узлов связи».)

В ПрибОВО к 18-19 июня устными распоряжениями командующего округом привели в полную б.г. свои семь приграничных дивизий (из 9-ти) и вывели по ПП к границе. И даже посадили в сами окопы те батальоны, которые по ПП там и должны были сидеть в угрожаемый период и которые находились на границе под видом работ с 5 мая еще. Делалось это в связи с ожиданием нападения на 19-20 июня и эти дивизии так и остались на границе до 22 июня. 18-19 июня Кузнецов выдал еще приказы о приведении в б.г. всех войск округа, после чего штаб стал перебираться в Паневежис. 18 июня командующий округом лично и устно давал приказы на вывод по ПП приграничных дивизий в той же 8-й армии Собенникова, и как показывает исследователь С. Чекунов «Письменный приказ в виде шифровки Собенников получил в этот же день».

19 июня в этом округе также выдали приказ, в котором приказали немедленно заканчивать работы в предпольях на границе, которые можно будет занимать «только в случае нарушения противником границ ». Также требовалось – «Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье так и основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть совершенно в боевой готовности ». Приказывалось «усилить контроль боевой готовности, всё делать без шума, твёрдо, спокойно».

И самое важное – приказывалось:

«4. Минные поля установить по плану командующего армией там, где и должны стоять по плану оборонительного строительства. <…>. Завалы и другие противотанковые и противопехотные препятствия создавать по плану командующего армией - тоже по плану оборонительного строительства.

1. Штарм, корпусу и дивизии - на связи КП, которые обеспечить ПТО по решению соответствующего командира.
2. 6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия. <…>
3. Продолжать настойчиво пополнять части огневыми припасами и другими видами снабжения….» (ЦАМО, ф.344, оп. 5564, д. 1, л. 34-36)

Была ли для ПрибОВО из ГШ та сама, одна «телеграмма ГШ от18 июня»? Сложно сказать – без изучения входящих документов в ПрибОВО из ГШ, или исходящих из ГШ – это точно не установишь. Скорее всего, такая «телеграмма» была в ПрибОВО из Москвы раньше – 16 июня еще. Но в любом случае – командование ПрибОВО само по себе, без приказов Москвы такие вещи как то же минирование в приграничной полосе, делать не могло, и уж тем более не могло и не стало бы выводить свои приграничные дивизии по Плану прикрытия по «личной инициативе» …

17 июня Сталин принимал у себя руководителей НКГБ-НКВД, где он материл их «источники» в Берлине, которые гонят явную дезу – про то, что немцы в случае нападения будут бомбить в первую очередь какие-то автомастерские под Москвой. Как показал в своих воспоминаниях П.А. Судоплатов, также: «В тот день, когда Фитин вернулся из Кремля, Берия, вызвав меня к себе, отдал приказ об организации особой группы из числа сотрудников разведки в его непосредственном подчинении. Она должна была осуществлять разведывательно-диверсионные акции в случае войны. В данный момент нашим первым заданием было создание ударной группы из числа опытных диверсантов, способных противостоять любой попытке использовать провокационные инциденты на границе как предлог для начала войны. Берия подчеркнул, что наша задача - не дать немецким провокаторам возможности провести акции, подобные той, что была организована против Польши в 1939 году, когда они захватили радиостанцию в Гляйвице на территории Германии ». (П.А.Судоплатов, «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы», М. 1997г, гл. 5. Советская разведка накануне войны)

Данную группу планировалось на самолетах перебрасывать в те районы на границе, где намечались, могли произойти или уже начинались бы немецкие провокации, но ее так и не успели сформировать…

18 июня была команда Жукова на запрос КОВО от 16 июня – начинать занимать УРы на новой границе и готовить к заполнению – УРы на старой границе…

Начштаба КОВО Пуркаев показывал после войны об этом занятии УРов и мы выше это разбирали:

«13 или 14 июня я внёс предложение Военному Совету округа: на рубежи ВЛАДИМИР-ВОЛ ЫН СКОГО УР “а, заканчиваемого строительством, но не имеющего в сооружениях вооружений и войска, вывести стрелковые дивизии , согласно плану обороны , не занимая предполья.

Военный Совет принял это предложение. Соответствующие распоряжения были даны Командующему войсками 5 армии.

Утром следующего дня генерал КИРПОНОС вызвал меня к себе в кабинет, там же присутствовал и член Военного Совета. Генерал КИРПОНОС бросил мне обвинение в том, что я якобы своими предложениями хочу спровоцировать войну с немцами.

Я тут же из кабинета генерала КИРПАНОС вызвал на «ВЧ» Начальника Генерального Штаба генерала Жукова и доложил ему о моём предложении Военному Совету округа вывести несколько дивизий на оконченные строительством УРОВ”ские рубежи (не занимая предполья), и что вчера Военный совет округа это решение утвердил и мною отданы соответствующие распоряжению Командарму 5, а сегодня меня Командующий войсками округа обвиняет в провокации, но и не отменяет своего вчерашнего решения. Просил товарища ЖУКОВА дать указания.

Товарищ ЖУКОВ приказал войска на УРОВ”-ский рубеж выводить ; принять меры тщательной маскировки, чтобы войска с границы не наблюдались.

Я просил товарища ЖУКОВА эти указания передать лично генералу КИРПАНОС, которому и передал трубку телефона.

Сколько было выведено дивизий 5 армии, точно не помню (кажется две дивизии)». (Сайт МО РФ «Накануне войны»)

Если кто не в курсе – Владимир-Волынский УР это район севернее «Львовского выступа» где немцы и наносили свой главный удар непосредственно по Украине. Т.е. – нш Пуркаев, с его слов, утром 15 июня (!), после директивы Жукова на вывод 2-х эшелонов, которая запрещала пока вывод приграничных дивизий по ПП, все равно запросил по телефону разрешение Жукова на занятие УРа на наиболее опасном направлении удара немцев, который и произошел в реальности. Т.е. – все прекрасно знали, где немцы будут бить и меры принимали – с 13 июня еще.

На самом же деле , как показывает С.Чекунов, Жуков дал разрешение занимать этот УР еще 12 июня ! («Предложение о выдвижении стрелковых дивизий 5-й Армии 11 июня было направлено в Генеральный штаб,12 июня начальником Генерального штаба Г.К. Жуковым предложение о выдвижении было одобрено (ЦАМО. Ф. 16а. оп. 2951. Д. 261. Л.л. 22-23)». «Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г., Т. 2, с. 9)

Полки трех приграничных дивизий 5-й А – 45-й, 62-й и 87-й сд начали выводить с 15-16 июня. И когда эти дивизии начали выводить в УР севернее Львова, начальником штаба этой же 87-й сд было отдано распоряжение по разведке – за неделю до войны:

«РАСПОРЯЖЕНИЕ ПО РАЗВЕДКЕ N 04. ШТАДИВ 87

ВЛ. ВОЛЫНСКИЙ 15.6.41г.

КАРТА 42000

1. С началом выхода частей 87 СД из районов сбора по тревоге в район отмобилизования, от частей выслать разведку на рубеж:

16 СП - Берчин, Пятыдни

96 СП - выс. 95,2, вост. 2 км Хотячеви Суходолы.

283 СП - Хренов - выс. 101,5 зап. 1 км Вулька Фалемичская.

43 ОРБ - Оране.

Задача разведки: установить наличие, состав и направление выдвижения частей противника от границы ». (ЦАМО, ф. 283 сп, оп. 26514с, д.20, листы без нумерации – документ на сайте «Память народа» нашел и опубликовал исследователь Г.Спаськов)

Этот Укрепрайон был достаточно мощный. В полосе Владимир-Волынского УРа дислоцировались соединения и части 9-го МК, артиллерийские части
БМ резерва Верховного Командования, части специальных противотанковых соединений – ПТБР. И находящиеся в повышенной б.г. еще две стрелковые дивизии – создавали вполне серьезную преграду для немцев. Которые именно в этом месте и нанесли свой главный удар на этом направлении – группой армии «Юг»…

Пуркаев 16 июня дал письменный запрос в Генштаб на занятие и других УРов. А М.Солонин и нашел эту переписку, где Жуков дал ответ в виде резолюции:

«16 июня снова за подписями Военного совета КОВО в полном составе в Генеральный штаб летит следующая телеграмма: “Прошу разрешения занять кадрами Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УР железобетонные сооружения первой линии этих УРов » . На документе длинная резолюция, написанная черным карандашом: «Занятие Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УРов разрешено. Остропольский УР по старой границе подготовить к занятию также УРовскими частями с целью обучения и сколачивания. Срочно закончить формирование УРовских частей для Киевского УР, после чего подготовить УР к занятию кадрами ”. И подпись: “Жуков, 18.6 ” .» (М.Солонин)…

Каменец-Подольский и Могилев-Ямпольский УРы – это южнее «Львовского выступа». Полоса обороны 17-го СК 12-й Армии. Где в 1-м эшелоне были 60-я и 96-я сд, и куда по директиве НКО и ГШ еще от 12 июня надо было вывести 164-ю сд – к 17 июня.

Т.е., как видите – Жуков, не разрешая еще выводить по ПП все приграничные дивизии КОВО, давал указания занимать УРы по обоим «флангам» «Львовского выступа» КОВО. И было это как 12-го, так и 18-го июня. И, как и в ПрибОВО уже 16-17 июня в КОВО и должны были начать выводить свои приграничные дивизии в приграничную зону – занимать Укрепрайоны в данном случае.

Три дивизии 5-й армии севернее Львова свой УР занимали к 21 июня, а вот южнее – в район Каменец-Подольска к 17 июня выводилась 164-я сд – по директиве НКО и ГШ от 12 июня. Но она точно сам УР пока не занимала, став лагерем в «районе сбора». На этом участке оборону должна была держать 12-я армия под командованием ген.-майора П.Г. Понеделина (нш г-м Б.И. Арушунян.), 17-й стрелковый корпус.

Судя по ответу Пуркаева кроме двух дивизий 5-й А других дивизий, в других армиях КОВО, ближе к границе, в полосу обороны – не выводилось. Однако исследователь Г.Спаськов нашел в ЦАМО Журнал боевых действий (ЖБД) 17-го СК 12-й Армии, в котором четко указано – приказ Жукова на занятие Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УРов был исполнен: «Командование 17 ск... 11.6.41г. отдало распоряжение частям корпуса выдвинуться ближе к госгранице и расположиться лагерем с задачей укрепления государственной границы и в готовности в случае нарушения госграницы без затраты большого количества времени занять оборону и отразить нарушителей.

Части 17 стрелкового корпуса во исполнение поставленной задачи командира корпуса к вечеру 13.6.41г. сосредоточились лагерем в районах своих участков обороны… . ». (ЦАМО, ф. 851, оп. 1, д. 7, л.1,2)

Т.е. этот приграничный СК уже с 11 июня , начали выводить по ПП в район обороны. И видимо без утверждения пока у Жукова.

А когда Жуков 18-го подтвердил «резолюцией» занятие УРа в 12-й армии, по ответу начштаба 96-я гсд Владимирова, 17-го СК и «...заняла оборонительный рубеж по госгранице 18.6.41г. по распоряжению штаба 17 ск. Все полки вышли в свои оборонительные полосы, перехватив все важные направления.<…> Все части дивизии по распоряжению штаба 17 ск, были приведены в БГ к исходу 16.6, а 18.6 уже выступили в свои полосы для занятия ранее подготовленных позиций. <…> части выходили в свои оборонительные полосы с наступлением темноты... Артиллерийские средства дивизии были выдвинуты на ОП… » («Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г., с. 210)

Факты из журнала боевых действий 17-го ск, о том, что три приграничные дивизии этого корпуса к 21 июня были выведены в полосу обороны, подтверждаются также другими источниками: «13 июня 1941 г. части 17 стрелкового корпуса заняли оборонительные рубежи непосредственно у государственной границы и приступили к оборудованию позиций ». (Из воспоминаний ветеранов 60-й горнострелковой дивизии – «Битва за Буковину», Ужгород, "Карпаты", 1967, с.38. Данные факты также нашел Г. Спаськов)

(Для справки, генерал Понеделин попал в плен 7 августа 41-го. Заочно был приговорен к расстрелу, Передан американцами нам в мае 45-го, официально арестован аж 30 декабря 45-го, расстрелян аж 25 августа 1950 года ….)

Вывод приграничной дивизии в Укрепрайон – это и есть вывод ее на границу по плану обороны, как Пуркаев и показал. И приграничные дивизии всех округов 18-19 июня получили и свой приказ о выводе в районы по ПП – вплоть до занятия окопов на границе. И этот вывод по ПП и подразумевает приведение этих дивизий в б.г., и уже в самих этих выводимых дивизиях в эти дни и издавались свои приказы именно – привести в боевую готовность… И 15 июня Кирпонос и издавал приказы на основании директивы ГШ от 12 июня о выводе «глубинных» дивизий. Т.е. – в Киеве директиву ГШ от 12 июня, о выводе «глубинных дивизий» по некой «карте» получили именно к исходу 14-го июня минимум.

Один из таких приказов выкладывал в ноябре 2013 года на форуме «Милитера» исследователь С.Чекунов:

Совершенно секретно Особой важности

Экз. № 2 Командиру 55 стрелкового корпуса

1. Для повышения боевой готовности приказываю к утру 25.6 55 ск вывести походом из пунктов расквартирования на лагерную стоянку в район ДУНАЕВЦЫ, НВ. УШИЦА.

Штаб корпуса расположить в ДУНАЕВЦЫ.

1. Марш корпуса построить в соответствии с прилагаемой схемой на карте 500.000 в приложении № 1.

... (тут написаны маршруты для дивизий – С. Чекунов)

Выступление из пунктов дислокации для указанных соединений и корпусных частей - 20.00 18.6 . Штабу корпуса до 20.00 23.6 оставаться в ВИННИЦА; с 20.00 23.6 перейти в ДУНАЕВЦЫ.

В целях сокрытия передвижения марши совершать в ночное время и принять особые меры сохранения военной тайны .

1. Переход корпуса в район лагерной стоянки совершить с проведением тактических учений . На период перехода ставлю следующие задачи по боевой подготовке:

а/ Отработать организацию и технику выполнения длительных ночных маршей с принятием мер ПВО, ПТО и ПХО .

б/ Научить Штабы и части умению быстро и скрытно располагаться на отдых на привалах, ночлегах и дневках с принятием всех мер охранения и маскировки.

в/ Тренировать части и Штабы в быстром развертывании и вступлении с марша в бой /наступательный и встречный/.

Для поучительности ряд учений проводить с обозначенным противником, высылая для этой цели небольшие части и подразделения в районы больших привалов, ночлегов и дневок, к которым приурачивать завязку и ведение боя.

1. С частями корпуса на лагерную стоянку вывести полностью возимые запасы боеприпасов и горючесмазочных материалов. Захватить с собой мобкомплекты карт и хранящийся у Вас пакет Особой важности за № 0025.
2. Для охраны зимних квартир в каждой части оставить строго минимальное количество военнослужащих, преимущественно малопригодных к походу по состоянию здоровья.

Семей в новый лагерный район с собой не брать.

Командующий войсками КОВО

Генерал-полковник Кирпонос

Член Военного Совета КОВО

Корпусный комиссар Вашугин

Начальник Штаба КОВО

Генерал-лейтенант Пуркаев»

Что мы видим в этом приказе? Все просто – корпус выводится не на границу, и поэтому дата окончания его вывода никак не привязана к возможному нападению. Ведь первый бой принимают приграничные дивизии, а не этот 55-й ск, который должен будет иметь время на окончание вывода, пока погибают приграничные дивизии. По ПП КОВО этот корпус – резерв округа, располагается за спиной 12-й армии и не принимает сразу участие в боях на границе с первых минут.

В этом приказе указано – вывод надо проводить с отработкой учебных вопросов. На этом «резуны» строят версии, что таким образом корпус шел на учения или как на учения и этот вывод никак не связан с ожидающимся нападением Германии – но это глупость. Так всегда в армии делают – «вспышка справа... вспышка слева». Чтоб «не скучал» личный состав.

(Кстати, уже нашлись неадекватные поклонники Резуна, которые пытаются фактом таких «учений» доказать что на самом деле нападение Германии не ждали, а все что делалось в июне, в предвоенные дни – проводилось для тренировки нападения СССР на Германию первыми, в июле естественно.… Ну и соответственно, т.н. директива №1 от 22.20 21 июня – это не директива о переводе ВСЕХ войск, ВВС, ПВО и флотов, которые к вечеру 21-го должны были по всем директивам НКО и ГШ с 8 июня находиться в повышенной б.г. – в полную б.г.. А директива для проверки «линий» связи…)

Указывается – брать с собой ВСЕ запасы б/п, ГСМ, мобкарты и тот самый «красный пакет», в котором хранятся задачи корпусу по Плану прикрытия. Т.е. 55-й ск должен идти в повышенной б.г. минимум, т.к. он идет в полном составе. И дата вывода этого ск – уже не «к 1 июля», как указывалось в директиве НКО и ГШ от 12 числа для КОВО, а – «к 25 июня»…

Кто-то верит, что этот корпус не приводили в б.г. при этом и это не надо было делать в этом случае? Так этот приказ, это приказ по округу для этого СК – о выводе. А вот в самом СК дали потом и свой приказ на вывод – иначе никак. Аналогичный тому, что давал генерал Шестопалов в своем МК в ПрибОВО:

«ПРИКАЗ ПО ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 9443.

Гор. МИТАВА.

(Карта 100000).

1. С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
2. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять…» …

Как пишет о выводе войск перед 22 июня С.Чекунов: «Все действия июня 1941 года подтверждены документально и происходили в соответствии с запланированными действиями. … Сначала действовали на основании апрельских документов, потом на основании майских. В итоге с небольшими изменениями получалось по документу от 15 мая (это не соображения)…

Для большей точности относительно планов: сосредоточение шло в соответствии с замыслом, суть которого изложена в записках Ватутина от 13 и 14.06.1941. К записке от 13.06.1941 приложена карта, которая датирована 15.05.1941. Это и являлось базой. … К справкам (на самом деле имеется ДВА документа) Ватутина приложена карта, содержание которой описано в документе. Все передвижения задокументированы, места передислокации указаны».

Т.е., Сталин запретил военным, Жукову, даже думать о «превентивном ударе», однако общий вывод войск все равно шел по карте, нарисованной именно к этому «плану»?!

Итак. С 8-11 и 15 июня начался вывод вторых эшелонов и резервов округов, а также мехкорпусов «1-й линии». А с 17-18 июня начался вывод по Планам прикрытия и приграничных дивизий! С приведением всех этих частей в повышенную боевую готовность соответственно!

Сколько дивизий было приведено в боевую готовность после 18 июня? Только в одном ПрибОВО – два его мехкорпуса и 7 приграничных дивизий по ПП округа – по сухопутной части границы. Из 9-ти прописанных в ПП округа.

В ЗапОВО – ни одной приграничной дивизии по тревоге после 18 июня не подняли и не вывели к рубежам обороны на границу. Кроме дивизий 6-го мк точно. Да и те – через одно место выводились. После чего начсвязи ЗапОВО Григорьев и заявил на следствии – «и даже после директивы ГШ от 18 июня Павлов не привел войска в боевую готовность»… И в данном случае он говорит о директиве ГШ от 18 июня не «о приведении в б.г.» а о директиве о ВЫВОДЕ приграничных дивизий по Плану прикрытия. Что ОБЯЗЫВАЛО как раз приводить эти дивизии (войска) в боевую готовность автоматом.

Однако в ЗапОВО творились вещи прямо противоположные – по снижению боеготовности и даже по разоружению войск. О чем командиры брестских дивизий отозвались как о предательском саботаже и тот же нш 22-й тд Бреста Кислицын писал Покровскому: «техническая выставка техники и вооружения, состоящих на вооружении Советской Армии. Ее оборудование было закончено 21-го июня, а 22-го июня к 6 часам на ее просмотр должен был явиться весь офицерский состав 4-й армии. На выставке были сосредоточены все виды боевых, специальных и транспортных машин, артиллерийских и минометных систем, снаряды, мины и патроны, военно-инженерное и военно-техническое имущество с полным описанием тактико-технических и боевых свойств. Вся выставка досталась противнику . Трудно понять до сих пор, явилось ли открытие выставки случайным совпадением с первым днем войны, или это была работа врагов ».

Т.е. на момент нападения и расстрела Бреста, на полигоне, минимум в Бресте, должны были собраться все офицеры 4-й армии?!

А еще Кислицын четко показал, от кого исходила та «секретная инструкция» по изъятию патронов и боеприпасов из казарм и техники его танковой дивизии в Бресте – из штаба 4-й армии, от Сандалова:

«За две недели до войны (примерно) была получена из штаба 4-й армии совершенно секретная инструкция и распоряжение об изъятии боекомплекта из танков и хранении этого боекомплекта в складе «НЗ». Командиру дивизии генерал-майору ПУГАНОВУ Виктору Павловичу – эти документы докладывал я и просил его немедленно написать командующему армией о нецелесообразности изъятия боеприпасов из танков и хранения их в складе «НЗ» на берегу реки Буг, т.к. это означало, на мой взгляд, ликвидацию боеготовности дивизии». («Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г., с. 428. Реквизиты ответа Кислицына – ЦАМО, ф. 15, оп. 725588, д.29, л. 39-46)

Напомню – закладку б/п в технику в округах проводили по еще отдельной майской (от 15 мая) директиве ГШ… и по Планам прикрытия. А дней за 10, за неделю до нападения Коробков разоружает дивизии Бреста….

А потом в «мемуары» Сандалов рассказывал как он утром 21 июня, на пару с Коробковым «проверял» свои приграничные дивизии:

«Два стрелковых полка дивизии целиком размещаются у границы на правом фланге армии, а один остался вместе со штабом дивизии в Высоком. Артиллерийские полки с Брестского полигона вернулись в дивизию. Командир дивизии утверждает, что на том берегу в окопах сидят немецкие части. Сегодня в район Высокого залетели немецкие самолеты, которые, по его мнению, безусловно, обнаружили перебазировавшийся сюда утром наш штурмовой авиационный полк. Полковник Васильев считает, что немцы накапливают силы для нападения, и прямо спросил меня, почему мы не принимаем никаких мер».

По словам Сандалова получается что одна приграничная дивизия, а это 49-я сд 4-й Армии, вроде как чуть не оборону уже заняла на границе и артиллерия ее с полигона под Брестом вернулась в дивизию. Но это вранье. Артиллерия дивизии действительно находилась в дивизии, кроме зенитного дивизиона, оставшегося на сборах. И с апреля части дивизии действительно находились в лесах у реки Буг, на границе. Но вот что показывал в 1956 году Покровскому начштаба этой дивизии майор Гуров С.И., с июля 41-го по апрель 45-го пробывший в немецком плену, дивизия которого должна была держать оборону в Брестском УРе:

«В апреле месяце командиры частей, комбаты, комартдивы были на местности ознакомлены со своими участками и районами обороны».

Однако «Построить огневую систему с учетом огня УРа нам не удалось, т.к. штаб УРа категорически отказался в выдаче системы огня укреп. района, ссылаясь на то, что у них есть распоряжение штаба округа, категорически запрещающее давать какие бы то ни было сведения об УРе.

Дивизия должна была оборонять УР, не зная его системы огня.

Артиллерия находилась в дивизии, за исключением ЗАД, который был на сборе ст. Крупки».

21 июня в этой дивизии проходила оперативная игра, точнее игра была в штабе 4-й Армии в Кобрине, вечером, в 21 час нш 49-й сд Гуров уехал в Высокое и узнал от комдива что «штаб дивизии сегодня, т.е. 21.06., переехал на новое место, в штаб 31 ЛАП, и что командиры частей, начальники штабов должны к 6.00 22.06. прибыть на учения на Брестский артполигон»…

Гуров показывает что «Дивизия была дислоцирована в полосе 42 сд, а назначенная полоса к обороне 49 сд находилась в 30 км северо-западнее и выходить на которую, нужно было продвигаться вдоль р. Буг, находясь под артиллерийским огнем». И «Дивизия вступила в бой в исключительно невыгодных для нее, условиях: на спящих людей, внезапно, был обрушен ураганный огонь противника из всех видов оружия и одновременно началась бомбежка с воздуха. Батальоны работающие на УРе, были расстреляны в упор в палатках из пулеметов и минометов. Артсклады, бензсклады, склады со снаряжением и продовольствием были разрушены авиацией в течении 10 минут».

Т.е. Сандаловское «лукавство» о том, что аж ДВА полка этой дивизии находились, да еще и со своей артиллерией на границе и вроде как чуть не оборону там занимали – это ложь мерзавца, ответственного за погром 4-й армии и Брестского направления. Эта сд не занимала позиции, а ДИСЛОЦИРОВАЛАСЬ в этом районе. А ее полоса обороны по ПП была совсем в другом месте, до которого надо было еще топать 30 километров…

Гуров также показал, что в 13.30 22 июня он «через капитана штаба армии получил пакет, в котором был предупреждающий приказ за подписью Наркома Обороны т. Тимошенко о выводе войск на исходные рубежи». И похоже это не приказ из т.н. директивы №1 – о полной б.г.. Приказ НКО о «выводе на исходные рубежи», это приказ вскрывать «красные» пакеты. Но после 4 часов утра такого точно не было из ГШ в округа! Т.е., был некий приказ Тимошенко о вводе Плана прикрытия и был он ДО нападения еще отправлен округам! В 3.30 Павлов дал приказ о вскрытии «красных» пакетов и это не было его «личной» инициативой! Ведь гуровым «ссылался» он в нем – именно на приказ НКО и ГШ!

А в конце своего ответа Покровскому Гуров написал:

«Добавляю следующее:

а) 22.06 к 6.00 по распоряжению штаба армии все командиры частей и нач. штабов должны были быть на Брестском артполигоне.

б) Я вызывался на 10.00 22.06 в штаб Округа, в оргмоботдел, с мобпланом.

в) Зенитный дивизион снят с границы на сбор - ст. Крупки.

г) Нач. артиллерии армии, начиная с мая м-ца, требовал перебросить артиллерию дивизии на Брестский арполигон. На наши возражения о том, что нельзя оставить дивизию на границе без артиллерии, он доложил командующему армии г-м Коробкову, который 21.06., после оперативной игры, лично мне приказал, под мою ответственность, чтобы артиллерия утром 23.06 была на полигоне.

д) Переброска штаба дивизии в новое место 21.06. нарушила оперативную работу штаба.

е) Прибытие с большим опозданием исключительной важности приказа Наркома Обороны.

Я до сих пор сомневаюсь, что все вышеперечисленные факты, имеющие отношение к 22.06.41 г., являются только простым совпадением. Если бы дивизия хотя бы за десять часов была предупреждена, положение было совсем другим ». (С.Чекунов, «Пишу исключительно пот памяти...», М. 2017.г., с. 408-416)

А вот что творили в 3-й армии ЗапОВО:

«Всем было известно, что война близка, что она неизбежна. Но были запрещены какие бы то не было мероприятия по приведению войск в боевую готовность , даже по оборудованию районов сосредоточения, наблюдательных и командных пунктов на случай войны, не говоря об оборонительных сооружениях на намечаемых на картах оборонительных рубежах. Однажды на совещании, когда были закончены “красные пакеты”, я настойчиво просил начальника штаба 3 Армии генерал-майора Кондратьева разрешить дополнить боекомплект в танках снарядами и дисками с патронами до 0,5 боекомплекта, так как было уложено согласно инструкции 0,25 боекомплекта. И мне было категорически отказано, кроме этого, я получил замечание, чтобы больше по этому вопросу не обращался». (Из воспоминаний п-ка Каланчук Н.М,. начштаба 29 тд 11 МК 3-й А – «Боевые действия 29 танковой дивизии 11 механизированного корпуса». Воспоминания хранятся в фондах Гродненского государственного историко-археологического музея. Рукопись, написанная в ноябре 1965 г. по просьбе сотрудников музея.)

Во всех округах приграничные дивизии были растянуты по границе-фронту от 30 до 40 км. Притом, что чаще всего граница в этих местах вполне по рельефу местности была «проходима». И немецкие или те же финские части в ЛенВО потом просто обходили узлы обороны дивизий, даже если они и были выведены на границу по ПП с 17-18 июня.

Ширина фронта ЗапОВО на 22 июня составляла около 470 км . Для обороны, прикрытия границы, предназначались 10 дивизий в первом эшелоне. Если принять, что фронт был сплошным, то на каждую стрелковую дивизию первого эшелона приходилось бы по 47 км фронта. Но принимая во внимание местность, фронт уменьшается. Кроме того эти дивизии подпирали с тыла 6 танковых дивизий, 4 механизированных дивизий, две кавалерийские дивизии. Кроме того были корпусные части, противотанковые бригады, УРы, артиллерия РГК, пограничники.

Т.е. реально этот округ был вроде как «защищен» в этом плане – с учетом болот и лесов на каждую дивизию не так много и приходилось в итоге на оборону границы в Белоруссии. Т.е. – Жуков вполне понимал, что по Белоруссии возможен сильный (а точнее – главный) удар и, составляя Планы прикрытия для округов, вполне учел специфику военной географии данного округа и реально этот округ вполне мог и должен был сдержать первый удар своими приграничными дивизиями! И дать время остальным войскам на развертывание и мобилизацию.

Но все было нивелировано тем что эти дивизии в отличии от ПрибОВО или ОдВО – вообще не выводились с 18 числа по ПП. О чем нш 28 ск и сетовал – при своевременном выводе, они бы так просто Гудериана не пропустили бы. Итог – прорыв немцев в Белоруссии и Прибалтике, что потянуло за собой и отступление и в том же КОВО или ОдВО, где вполне держали войска оборону на границе в первые дни.

В ПрибОВО формально было получше, чем в ЗапОВО. На 300 км фронта сухопутной границы – 9 дивизий плюс средства усиления. Т.е. – в «среднем» вроде как около 33 км выходит на приграничную. Но – там меньше «лесов и болот». Однако с этими «болотами» не так все просто. В военных академиях, как раз на «военной географии» на занятиях слушателям доводили: именно в июне грунтовые воды в этих местах – серьезно опускаются. Почему вывели только 7-мь из 9-ти приграничных прописанных в ПП? Одна дивизия – 48-я шла в 11-ю Армию к Морозову и, хотя ее и начали выводить с 16-17 июня, она не успела к 22 июня выйти в полосу обороны. Комдив Богданов в итоге вскоре стал карателем у немцев. Почему остальные, та же 128-я, находящиеся на границе не были выведены с 18 июня в свои полосы – тут надо с каждой разбираться прокурорам отдельно.

И в КОВО – на приблизительно 800 км фронта 17 приграничных дивизий плюс средства усиления. Т.е. – там было под 50 км на дивизию. Но по КОВО – ее приграничным дивизиям Жуков в эти дни прямо запретил занимать сами рубежи на границе – по ПП. Однако были выведены в УРы вокруг Львовского выступа три приграничные дивизии 5-й Армии – 45-я, 62-я, и 87-я сд, и также должны были выйти в УРы дивизии и в 12-й армии, южнее Львовского выступа – 60-я и 96-я сд 12-й Армии. Которые также к 21 июня вышли в свои УРы.

Также, как показывает в своих исследованиях Г. Спаськов, приведение в б.г. проводилось в 41-й и 97-й сд соседней 6-й Армии.

Также отдельные приграничные, на второстепенных участках приказ ГШ (Жукова) на вывод по ПП, на границу – получали. Это – например – 72-я гсд Абрамидзе, в 26-й Армии, имевшая до 100 км границы под ответственностью. А также рядом с 72-й гсд в 26-й армии приводилась в б.г. 99-я сд, где по ответу начштаба этой дивизии генерала Горохова «Части дивизии как части, расположенные на государственной границе, постоянно находились в боевой готовности и в очень короткие сроки могли бы занять свои участки обороны, тем более, что командиры артполков т.т. Лосев и Мурашев, выйдя с войсками в район огневых позиций (походный лагерь), развернули наблюдательные пункты, подготовили огни по некоторым уже засеченным целям…». («Пишу исключительно по памяти…» М. 2017г., с. 271) А исследователь Спаськов нашел такое свидетельство, о выводе 99-й по ПП на позиции – еще 19 июня «все части покинули лагерь, заняли предполье в назначенных участках прикрытия границы ». (Артеменко И.Т., «От первого до последнего дня. Записки фронтовика». Харьков, "Прапор", 1979, с. 11. Артеменко в те дни был старшим помощником начальника оперативного отдела 26-й армии. Данная должность в мирное время не существовала и вводилась только по штатам военного времени.)

Плюс, еще по директиве от 12 июня для КОВО вывели к границе 164-ю сд в 12-й армии, в стык с ОдВО. Итого – 10 приграничных сд КОВО было приведено в б.г. после 11 июня и выведено по ПП в районы сосредоточения в районе своей обороны! С готовностью занять сами рубежи обороны, окопы на границе – в считанные часы. А какие-то даже сами окопы умудрялись занимать…

ОдВО шел в связке с КОВО, однако он свои приграничные дивизии – вывел по ПП еще к 15 июня примерно. Приведя их в боевую готовность 18 июня также… И даже в США, в русскоязычных газетах, «поджигатели войны, белогвардейская сволочь» писали – на границе в Бессарабии в эти дни идут постоянные стычки на границе…

В общем, в любом случае в «среднем» на границе наши приграничные растягивались от 25 до 40 км на дивизию. «Норматив» же по Уставу для дивизии в обороне был – не более 10 км! А на направлениях главных ударов противника – около 6 км на дивизию в 14 тысяч личного состава!

Только ли в КОВО выводили свои части в УРы? Нет.

Начальник Генштаба написал резолюцию на запросе КОВО и пусть попробует кто-то в ГШ не исполнить директиву по этой резолюции в ответе округу. Была ли директива ГШ на занятие УРов от 18-19 июня доведена до других округов и соответственно до командования УРов кроме КОВО? Да. Такие же директивы были и другим округам и должны были доводиться и доводились и до остальных округов.

Вот что показывается в статье «Государственная граница одевается в бетон»:

«Командиром 62-го Брестского УРа был назначен генерал-майор М.И. Пузырев, начальником штаба – полковник А.С. Лаута, а начальником политотдела – полковой комиссар И.Г. Челиженко. Штаб УРа размещался в Бресте, предположительно на ул. Пушкинской, дом 17.

20 июня 1941 года штаб и политотдел укрепрайона перебазировались в Высокое.» (Л. Бибик, старший научный сотрудник мемориального комплекса «Брестская крепость-герой». Источник – журнал «Армия», 2.1999г., с. 24-25)

Обратите внимание, – с какого числа штаб УРа убрался из Бреста, в свой «полевой КП» Высокое, в 50-ти км севернее Бреста и недалеко от границы – где потом и поперли танки Гудериана, и в каком звании командир этого УРа...

18 июня в повышенную боевую готовность приводились ПВО, ВВС приграничных округов и флота – в «готовность №2»…

В ЗапОВО в авиадивизии и полки поступали такие телеграммы:

«Сов. секретно Серия "Г"

РАСШИФРОВАННАЯ ТЕЛЕГРАММА N217

Из Лиды Подана 4-08 21.6.41 Принята 8-00 21.6.41

Поступила в ОШШС 8-05 21.6.41 Расшифрована 8-15 21.6.41г.

Адрес: Командирам АД, нач-кам районов авиационного базирования, к-рам отдельных АП.

Командующий ВВС приказал все части привести в боевую готовность , подвести необходимое количество боеприпасов принять необходимые меры маскировки аэродромов, матчасти и транспорта. Об исполнении донести 21.6.41г. повторяю 21.6.41г. к 18-00 .» (ЦАМО, ф. 14 Гв. БАП, оп.178446, д. 2, л. 310 – документ нашел и опубликовал исследователь Г. Спаськов)

В том же ПрибОВО, в приказе №00229 говорится: «Начальнику зоны ПВО к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю ПВО округа… ». Но на самом деле ввели готовность не №1, а №2 – повышенную б.г.…

19 июня даже замполиты ВВС доводили до комдивов САД (смешанных авиадивизий приданных каждой армии в запокругах) – дату и время возможного нападения – 3.00 22 июня… До авиадивизий доводится указание ГШ – не только рассредоточивать самолеты по аэродромам но и обваловать их, построить полукапониры для защиты от осколков – если нет возможности замаскировать самолеты. И как показывают командиры, отвечая Покровскому – эти работы выполнялись. Генерал-майор авиации Андреев А.П., командующий ВВС 8-й А ПрибОВО:

«1. О возможности нападения фашистской Германии в ночь на 22.6.41 точно не было известно, но части ВВС 8 армии так же, как и все части ВВС округа, были командованием ВВС округа предупреждены еще примерно 16-17 июня о возможности нападения. Было приказано вывести части на полевые аэродромы, а где этого нельзя сделать – рассредоточить самолеты на основных и окопать их для укрытия от поражения осколками авиабомб. В истребительных частях ввести дежурные эскадрильи по одной на полк, а всему остальному летному и техническому составу находиться в расположении части». (С. Чекунов, «Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г, с. 268)

Т.е. – после 17 июня ВВС приводили в повышенную боевую готовность. Однако в связи с тем, что весной 41-го нарком Тимошенко провел в ВВС сокращение штата техперсонала и техники с оружейниками одного самолета стали обслуживать три машины, строительство этих капониров было не выполнено.

Доводилось ли командованию ВВС в округах возможная дата нападения Германии – 22 июня? Доводилась. Откуда это известно? Так командирам-летчикам в конкретных полевых армиях «вопросы Покровского» ставились несколько отличные от тех, какие ставились остальным офицерам. И один из них звучал так: «3. Было ли известно командованию ВВС ____ армии о возможном нападении фашистской Германии с утра 22 июня?»

Надеюсь понято – никто не станет ставить вопрос на расследовании о неком событии, если данного события не было бы вообще …

«4. Когда было получено распоряжение о приведении ВВС ____ армии в боевую готовность и что было сделано командованием ВВС ____ армии во исполнение этого распоряжения?

1. В какой мере к утру 22.6 были подготовлены ВВС ____ армии к отражению внезапных налетов фашистской авиации?»

Слово «внезапных» было подчеркнуто в самом вопросе…

Генерал Андреев показал, что с 17 июня им в ПрибОВО сообщили о возможном нападении и привели их в повышенную б.г.. А вот что показал другой очевидец – бывший командир 523 сп 188-й сд ПрибОВО И.И. Бурлакин:

« Примерно 16-17 июня в 17.00 командиром 188 сд полковником ИВАНОВЫМ были вызваны командиры частей и зачитана директива, не помню чья, ПрибВО или 11 армии, кажется ПрибВО. Точно всю директиву я перечислить не смогу, но часть пунктов хорошо помню, в которых было сказано следующее:

Немцы сосредоточили большое количество пехотных и моторизованных дивизий на государственной границе. Переход границы ожидается в ночь с 19 на 20.6.

В директиве требовалось все имущество и боеприпасы погрузить в транспорт. Личному составу выдать на руки противогазы (тогда противогаз БСС-МО-2 был секретным), часть в ночь на 20.6-41 г. вывести из лагеря и рассредоточить.

Артиллерию побатарейно рассредоточить по лесу.

Самолеты полностью держать заправленными, летчикам дежурить у самолетов. Другие пункты не помню.

В соответствии с директивой командиром дивизии были даны указания в ночь на 20.6-41 г. вывести полки из лагеря и провести ночное занятие на тему: батальон в сторожевом отряде, что мною было и сделано. Батальон, работающий на границе, просто был предупрежден о возможном начале боевых действий». (С. Чекунов, «Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г, с. 251)

Исследователь Г. Спаськов нашел в ЦАМО ЖБД 11-го стрелкового корпуса ПрибОВО «ЦАМО РФ, ф.833, оп.1, д.6, лл.1-5), в котором, начиная с утра 18 июня и до момента нападения Гермнаии подробно показано – как их приводили в б.г. и выводили по ПП на границу. И в этом Журнале делали записи – как и куда выводятся отдельные подразделения корпуса, как и куда выдвигаются немцы – которые подводили итоги дня: на 20 июня – «Боевых действий в течение ночи на 20.6 и дня 20.6 не было», 21 июня – «Боевых действий в течении суток не было». Как видите, комполка Бурлакин не выдумывал дату ожидаемого нападения – в ночь на 20 июня. Нападение ждали в ПрибОВО именно на 20-е число еще, и меры принимали. По разрешению-приказу Москвы, конечно же…

18-19 июня западные округа получили приказы на вывод штабов округов в полевые Командные пункты. Но если ПрибОВО и КОВО срок был указан – к 22 июня вывести в полевое управление штабы округов, то Минску Жуков дал команду выводить штаб к 23 июня.

ОдВО вывел свой штаб к исходу 21 июня и был готов работать под руководством нш генерала М.В. Захарова – сам командующий выехал из Одессы в 9 часов вечера в Тирасполь. КОВО штаб вывел не в полном составе – Оперотдел занимающийся приемом и расшифровкой телеграмм ГШ вместе с его начальников И.Х.Баграмяном был оставлен Пуркаевым в Киеве и прибыл в Тернополь только утром 22 июня, к 7 часам.

В ПрибОВО штаб с командованием был в Паневежисе и был готов принимать команды Москвы, но сам командующий Ф.И. Кузнецов «затерялся» где-то в частях 11-й армии Морозова и его потом чуть не сутки найти не могли. Вместо Кузнецова командовать пришлось в эти часы его нш Кленову. В ЗапОВО Павлов часть офицеров штаба (из того же оперотдела – Фомин потом и отвечал Покровскому, что не был в Минске в эту ночь) отправил в полевой КП в Обуз-Лесна 21 июня, но сам штаб остался в Минске. И шифровки ГШ принимать штаб в Минске мог.

19-20 июня пограничники переходят в подчинение командиров приграничных дивизий, там, где приграничные дивизии вышли по ПП в эти дни к своим рубежам по приказу НКО и ГШ (Москвы), в погранзону, и на отдельных участках границы пограничники даже передают свои позиции войскам…

(Примечание : Переход погранзастав в подчинение армейским командирам определялся Постановлением Политбюро – Сталина, от 22 июня 1939 года:

«11. С выходом войск РККА на государственную границу все пограничные части НКВД, расположенные на участке, поступают в оперативное подчинение командующего этим участком .» («Из Постановления Политбюро ЦК ВКП (б) о взаимодействии пограничных войск и частей РККА в пограничной полосе. 22 июня 1939 г. Утвердить с поправками проект директивы НКО и НКВД военным советам округов и армий, начальникам пограничных войск округов о взаимодействии пограничных войск НКВД и частей РККА в пограничной полосе. Секретарь ЦК ВКП(б)…», ЦА ФСК России)

А 16 июня Берия отдал приказ погранвойскам: «С возникновением военных действий перейти в подчинение полевого командования . Свяжитесь с дислоцированным на участке пограничного отряда соединением, установите контакт по взаимоинформации. Исполнение доложить срочно». (Кисловский Ю.Г. Победа зарождалась в боях на границе. М. , 2005г., с. 172) И комдивы и комполков, отвечая Покровскому, показывали – они в предвоенные дни и брали погранцов под свое командование. И до тех пор, пока пограничников не отвели в тыл – с 25 июня поставив им задачи по охране тылов РККА, они воевали вместе с армейскими частями на границе.

Генерал-майор погранслужбы В. Городинский в своей книге «Правда истории или мифология? Малоизвестные страницы служебно-боевой деятельности Пограничных войск НКВД СССР в начальный период Великой Отечественной войны» (М.2016г.) пишет что «в оперативное подчинение командования Красной армии ряд пограничных округов на западной границе перешли не 22 июня, а ещё 12 июня 1941 года 20 [ 20 Панарин И. Н. Первая Мировая информационная война. Развал СССР. СПб. 2010, с.98; Панарин И. Н. Развал СССР осуществили не США, а Великобритания // Русский вестник.- 2010. -№18 (сентябрь); Берия Л.П. Сталин слезам не верит. Личный дневник 1937-1941. -М. 2011.-с.266.]

Впрочем, это вряд ли – что еще 12 июня пограничники переходить начали в подчинение командирам приграничных дивизий. Это могло произойти не раньше 18-го, когда в погранзону, по ПП стали выходить приграничные дивизии. Но также он пишет, что якобы «за 1-2 суток до начала войны в некоторых пограничных отрядах был даже отменён усиленный вариант охраны государственной границы».…)

19 июня «флоты и флотилии получили приказ перейти в оперативную готовность №2». («1941 год - уроки и выводы», с. 86)

(Примечание: Тут надо пояснить еще раз один важный момент…

Некоторые «резуны» переживают: «Удивительная вещь – Приказ наркома обороны от 19.06 1941 года – «Вывести к 22-23 06. управление Западного Фронта, сформированного на базе управления ЗапОВО на полевой КП в район Обуза-Лесна» есть, а Приказа с «Привести в повышенную готовность» – нет.... Мыши в архивах съели? Причем во всех округах (фронтах)».

Увы – даже те, кто понимает что приказа «от 18 июня» не могло не быть т.к. есть его «продолжения» в округах в дивизиях в виде приказов о приведении дивизий в б.г., не совсем понимают что – НЕТ ОДНОГО ЕДИНОГО и НЕ БЫЛО приказа на приведение в б.г. ВСЕХ войск – родов войск «18 июня»! Т.е. – ОДНОГО ОБЩЕГО и ЕДИНОГО ПРИКАЗА НКО и ГШ для ВСЕХ войск запокругов – «Привести войска в боевую готовность» НЕ БЫЛО, и БЫТЬ НЕ МОГЛО в те дни – до 21 июня!

Все было «проще» – ВВС, ПВО и флота получили свои приказы о «готовности №2» в РАЗНЫЕ дни, 16-19 июня, и эти приказы вполне есть. А вот армия, в округах, получали «18 июня» приказы на другое – НЕ ОБ абстрактном ПРИВЕДЕНИИ войск приграничных округов в «повышенную» б.г., а о – конкретном ВЫВОДЕ по Плану прикрытия своих приграничных дивизий . И уже ВОТ это и ОБЯЗЫВАЛО комдивов приводить свои дивизии СВОИМИ ПРИКАЗАМИ в боевую готовность . Кои сегодня ЦАМО выкладывает в сети. Т.е. – округа приводились в отличие от ВВС, ПВО и флота в повышенную б.г. по другой схеме, не прямым одним приказом. И не в один день.

Ведь в армии в те дни было только две степени б.г. – «постоянная» и сразу «полная». Которая при этом не предусматривала начало мобилизации – даже при вводе полной. Т.е. – если что – воюйте тем, что есть…

Летчики с повэошниками и флотские придумали себе – «готовность №2», на «угрожаемый» период, с которой перейти в «полную» («готовность №1») требуется пара часов в итоге, а Мерецков и Жуков так и не сподобились придумать промежуточную степень б.г. – «повышенную» для армии. И если надо было повысить степень боеготовности армии выше, чем «постоянная» но нельзя еще вводить «полную», то в армию тупо нельзя было отдать «короткую» команду на это – «Привести в повышенную б.г.»! В те дни комдив получив такой приказ просто не понял бы: а что ему делать-то – какие мероприятия выполнять при этом?

Повышенная б.г. от полной и сегодня отличается всего парой положений – выдача патронов на руки и начало мобилизации. А т.к. в те дни мобилизация вообще не связывалась с вводом полной б.г. то комдив теоретически мог получить приказ – «Привести соединение в полную б.г.» и если ему дали бы «дополнение» – «патроны на руки не выдавать», то он теоретически привел бы свою дивизию в повышенную б.г. Но. Степени «повышенная» б.г. хоть и не было, и «разницы» между повышенной и полной комдив не знал в те дни, но получив такой приказ с «ограничениями» он бы конечно понял, что ему надо делать. Однако дать такой приказ ДО 21 июня – о «полной» б.г. (пусть и с «ограничениями») просто НЕЛЬЗЯ было еще – по политическим мотивам! Как и дать приказ «Приступить к выполнению ПП» и на начало мобилизации – формально, в те дни, до момента нападения Германии! Ведь СССР тут же был бы объявлен «агрессором» и заодно мы получаем второй фронт от Японии! А этого допустить Сталин не мог!

Поэтому повышение «степени» б.г. в армии в те времена, в угрожаемый период, когда нельзя еще ввести сразу «полную», шло через отдельные указания, распоряжении и приказы. И тот же вывод приграничных дивизий по ПП также «обязывал» комдивов повышать степень б.г. своих частей – как это потом писал сам же Жуков.

Так что – надо искать в архивах не мифический, один на всех «приказ от 18 июня» о приведении в боевую готовность войск западных округов, а смотреть – какие приказы и о чем вообще шли в те дни из НКО и ГШ – какие мероприятия повышающие «степень» б.г., повышающие боеготовность шли в округа . Которые и сегодня входят в перечень мероприятий проводимых при вводе «повышенной» боевой готовности. Надо смотреть были ли приказы о выводе приграничных дивизий по ПП – что также обязывало комдивом приводить свои части в боевую готовность. Ведь при выводе дивизии по Плану прикрытия, в район по ПП, комдив просто ОБЯЗАН приводить свои полки в боевую готовность – «автоматом» !

И в папке исходящих шифровок ОУ ГШ и хранятся – все эти приказы. И в том числе и по ВВС и по ПВО – на ввод «готовности №2», от 17-19 июня, кои на сегодня так, кстати, и не известны в опубликованном виде. И по выводу приграничных по ПП, от «18 июня» там же хранятся… Но – не в ЦАМО, кстати, сия папочка лежит.

Но – как показывал комдив Абрамидзе, ему 20-го довели «шифровку от Генерального штаба», по которой он должен был отвести от границы все свои части работающие там, «на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать; пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24.00 21.6.41 года». О чем он и доложил в ГШ в присутствии командарма – в 24 часа 21 июня.

Т.е. реально в приказах ГШ о выводе приграничных дивизий по ПП, не занимая сами «рубежи подготовленных позиций», как это было и в том же ПрибОВО, Генштаб дополнительно указывал и это – «Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность »!…

Как показывает исследователь С. Чекунов «20 июня 1941 г. командованием 72-й горно-стрелковой дивизии была получена директива военного совета Киевского особого военного округа N 1797/ш об отводе с границы всех стрелковых подразделений, занятых на оборонительных работах, кроме тех, которые вели работы в районах, которые предназначались им по плану прикрытия. Никаких распоряжений о приведении частей в боевую готовность директива не содержала» (Примечание «10» к ответу комдива Абрамидзе, «Пишу исключительно по памяти…», т.2, с. 258).

Дело в том, что приказы ГШ отправленные даже «персонально» каким-то дивизиям пойдут через дублирование ВС округов, через штабы армий. И как уточняет Чекунов, Абрамидзе указали – убрать с границы ВСЕ свои части, те, что работают на границе «кроме тех, которые вели работы в районах, которые предназначались им по плану прикрытия». Но комдив показал – ему приказали отвести свои полки на рубежи подготовленных позиций по ПП, т.е. – ему была не только директива самого КОВО – на прекращение работ на границе…)

20 июня была команда Генштаба – согласовать округам свои ПП с флотами – в двухдневный срок…

Балтфлот уже сообщил штабу ПрибОВО что ввел повышенную б.г..

«20 июня командующие Ленинградским, Прибалтийским особым и Одесским военными округами получили указание в двухдневный срок отработать вопросы взаимодействия с флотом в соответствии с планом прикрытия {ЦАМО, ф. 229, оп. 164, д. 1, л. 31}» («1941 год - уроки и выводы», с. 86)

Это также показывает генерал-майор И.П. Макара, начальник кафедры истории войн и военного искусства Военной академии Генерального штаба ВС РФ, к.и.н., член редколлегии Военно-Исторического журнала, в статье «Из опыта планирования стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на случай войны с Германией и непосредственной подготовки к отражению» – ВИЖ № 6, 2006, с. 3-9): – «Одновременно принимались меры по повышению боевой готовности Военно-Морского Флота. 19 июня решением наркома ВМФ флоты и флотилии были переведены в оперативную готовность № 2. На следующий день командующие Ленинградским, Прибалтийским особым и Одесским военными округами получили от Генерального штаба указание в двухдневный срок отработать вопросы взаимодействия с флотом в соответствии с планом прикрытия.»…

20 июня Ф.Гальдер записал в своем служебном дневнике: « ...Сведения о противнике: На отдельных участках замечена повышенная внимательность русских. (Перед фронтом 8-го армейского корпуса противник занимает позиции.)...»

Этот 8-й АК немцев входил в состав 9-й полевой армии немцев, занимавшей исходные позиции в Сувалкском выступе. И перед ним – в ЗапОВО была наша 3-я Армия, ее 56-я сд, но она точно позиции не занимала. Там на границе работали, дай бог стрелковые батальоны усиленные артдивизионами и не более. А вот рядом, в ПрибОВО, также «напротив» этого 8-го АК немцев выводилась к границе дивизия 11-й Армии ПрибОВО, 28-я сд… (См. Приложения № 10 и 18 в «1941 год – уроки и выводы», где показаны немецкие и наши части на 22 июня.)

А вот по Белоруссии Гальдер уже в своих мемуарах, «Воспоминаниях солдата», написал: «Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе крепости Бреста, который просматривался с наших наблюдательных пунктов, под звуки оркестра они проводили развод караулов. Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками»….

«21 июня в 21.00 на участке Сокальской комендатуры был задержан солдат, бежавший из германской армии, Лисков Альфред. Так как в комендатуре переводчика не было, я приказал коменданту участка капитану Бершадскому грузовой машиной доставить солдата в г. Владимир в штаб отряда.

В 0.30 22 июня 1941 г. солдат прибыл в г. Владимир-Волынск. Через переводчика примерно в 1 час ночи солдат Лисков показал, что 22 июня на рассвете немцы должны перейти границу. Об этом я немедленно доложил ответственному дежурному штаба войск бригадному комиссару Масловскому. Одновременно сообщил по телефону лично командующему 5-й армией генерал-майору Потапову, который к моему сообщению отнесся подозрительно, не приняв его во внимание.

Я лично твердо также не был убежден в правдивости сообщения солдата Лискова, но все же вызвал комендантов участков и приказал усилить охрану госграницы, выставить специально слухачей к р. Буг и в случае переправы немцев через реку уничтожить их огнем. Одновременно приказал, если что-нибудь подозрительное будет замечено (движение какое-либо на сопредельной стороне), немедленно докладывать мне лично. Я находился все время в штабе.

Коменданты участков в 1.00 22 июня доложили мне, что ничего подозрительного на сопредельной стороне не замечено, все спокойно..." ("Механизмы войны" со ссылкой на РГВА, ф. 32880, on. 5, д. 279, л. 2. Копия).

Несмотря на сомнения в достоверности переданной немецким солдатом информации, и скептическое отношение к ней со стороны командующего 5-й армией, она была оперативно передана "наверх".

Из телефонограммы УНКГБ по Львовской области в НКГБ УССР.

" 22 июня 1941 г. в 3 часа 10 минут УНКГБ по Львовской области передало по телефону в НКГБ УССР следующее сообщение: «Перешедший границу в районе Сокаля немецкий ефрейтор показал следующее: фамилия его Лисков Альфред Германович, 30 лет, рабочий, столяр мебельной фабрики в г. Кольберг (Бавария), где оставил жену, ребенка, мать и отца.

Ефрейтор служил в 221-м саперном полку 15-й дивизии. Полк расположен в селе Целенжа, что в 5 км севернее Сокаля. В армию призван из запаса в 1939 г.

Считает себя коммунистом, является членом Союза красных фронтовиков, говорит, что в Германии очень тяжелая жизнь для солдат и трудящихся.

Перед вечером его командир роты лейтенант Шульц отдал приказ и заявил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнет переход Буга на плотах, лодках и понтонах. Как сторонник Советской власти, узнав об этом, решил бежать к нам и сообщить». ("История в документах" со ссылкой на «1941 год. Документы». Советские архивы. «Известия ЦК КПСС», 1990, № 4.").

Г.К.Жуков вспоминает: "Примерно в 24 часа 21 июня командующий Киевским округом М. П. Кирпонос, находившийся на своем командном пункте в Тернополе, доложил по ВЧ [...] в наших частях появился еще один немецкий солдат - 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии. Он переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление. М. П. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность...".

Однако времени уже не оставалось. Упоминавшийся выше начальник 90-го погранотряда М.С.Бычковский так продолжает свои показания:

"...Ввиду того, что переводчики в отряде слабые, я вызвал из города учителя немецкого языка, отлично владеющего немецким языком, и Лисков вновь повторил то же самое, то есть что немцы готовятся наступать на СССР на рассвете 22 июня 1941 г. Назвал себя коммунистом и заявил, что прибыл специально предупредить по личной инициативе.

Не закончив допроса солдата, услышал в направлении Устилуг (первая комендатура) сильный артиллерийский огонь. Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории, что и подтвердил тут же допрашиваемый солдат. Немедленно стал вызывать по телефону коменданта, но связь была нарушена..." (цит. ист.) Началась Великая Отечественная война.

03:00 - 13:00, Генеральный штаб - Кремль. Первые часы войны

Было ли нападение Германии на СССР совершенно неожиданным? Что предпринимали генералы, Генеральный штаб и Наркомат обороны в первые часы войны? Существует версия, что начало войны банально проспали - как в приграничных частях, так и в Москве. С сообщением же о бомбардировке советских городов и о переходе фашистских войск в наступление в столице возникла неразбериха и паника.

Вот как вспоминает события этой ночи Г.К.Жуков: "В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генштаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и наркома обороны шли непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия. Все говорило о том, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе."

Первое сообщение о начале войны поступило в Генеральный штаб в 3 часа 07 минут 22 июня 1941 года.

Жуков пишет: "В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом Ф.С. Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС [воздушного наблюдения, оповещения и связи] флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний» [...]

«В 4 часа я вновь разговаривал с Ф.С. Октябрьским. Он спокойным тоном доложил: «Вражеский налет отбит. Попытка удара по кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения»".

Как видно из этих строк, Черноморский флот начало войны не застало врасплох. Авианалет был отбит.

03.30: Начальник штаба Западного округа генерал Климовских доложил о налете вражеской авиации на города Белоруссии.

03:33 Начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины.

03:40: Командующий Прибалтийским округом генерал Кузнецов и доложил о налете на Каунас и др. города.

03:40: Нарком обороны С. К. Тимошенко приказал начальнику Генштаба Г. К. Жукову позвонить Сталину на "Ближнюю дачу" и доложить о начале боевых действий. Выслушав Жукова, Сталин приказал:

Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро.

04.10: Западный и Прибалтийский особые округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках.

В 4 часа 30 минут в Кремле собрались члены Политбюро, Нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Жуков. Сталин попросил срочно связаться с германским посольством.

В посольстве сообщили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения. На встречу с Шуленбергом отправился Молотов. Вернувшись в кабинет он сказал:

Германское правительство объявило нам войну.

В 7 часов 15 минут И. В. Сталин подписал директиву Вооруженным Силам СССР об отражении гитлеровской агрессии.

В 9 часов 30 минут И. В. Сталин в присутствии С. К. Тимошенко и Г. К. Жукова отредактировал и подписал указ о проведении мобилизации и введении военного положения в европейской части страны, а также об образовании Ставки Главного Командования и ряд других документов.

Утром 22 июня было принято решение, что в 12 часов с Заявлением Советского правительства к народам Советского Союза по радио обратится В. М. Молотов.

"И. В. Сталин, - вспоминает Жуков, - будучи тяжело больным, понятно, выступить с обращением к советскому народу не мог. Он вместе с Молотовым составлял заявление".

"Примерно в 13 часов мне позвонил И. В. Сталин, - пишет Жуков в своих мемуарах, - и сказал:

Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Политбюро решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования. На Западный фронт пошлем Шапошникова и Кулика. Я их вызвал к себе и дал соответствующие указания. Вам надо вылететь немедленно в Киев и оттуда вместе с Хрущевым выехать в штаб фронта в Тернополь.

Я спросил:

А кто же будет осуществлять руководство Генеральным штабом в такой сложной обстановке?
И. В. Сталин ответил:

Оставьте за себя Ватутина.

Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдемся.

Я позвонил домой, чтобы меня не ждали, и минут через 40 был уже в воздухе. Тут только вспомнил, что со вчерашнего дня ничего не ел. Выручили летчики, угостившие меня крепким чаем с бутербродами" (хронология составлена по воспоминаниям Г.К. Жукова).

05:30. Гитлер объявляет о начале войны с СССР

22 июня 1941 года в 5:30 утра рейхсминистр д-р Геббельс в специальной передаче Великогерманского радио зачитал обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза.

"...Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий, - говорилось, в частности, в обращении. - В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере и в Румынии. Русские летчики забавляются тем, что беззаботно перелетают эту границу, словно хотят показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этой территории. В ночь с 17 на 18 июня русские патрули снова вторглись на территорию рейха и были вытеснены только после длительной перестрелки. Но теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве.

Немецкий народ! В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир. В союзе с финскими товарищами стоят бойцы победителя при Нарвике у Северного Ледовитого океана. Немецкие дивизии под командой завоевателя Норвегии защищают вместе с финскими героями борьбы за свободу под командованием их маршала финскую землю. От Восточной Пруссии до Карпат развернуты соединения немецкого восточного фронта. На берегах Прута и в низовьях Дуная до побережья Черного моря румынские и немецкие солдаты объединяются под командованием главы государства Антонеску.

Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех.

Поэтому я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!"

Сражения по всему фронту

Фашистские войска перешли в наступление по всему фронту. Не везде атака развивалась по задуманному германским генштабом сценарию. Черноморский флот отбил авианалет. На юге, на севере вермахту не удалось получить подавляющего преимущества. Здесь завязались тяжелые позиционные бои.

Группа армий "Север" наткнулась на ожесточенное сопротивление советских танкистов недалеко от г. Алитуса. Захват переправы через Неман был критически важен для наступающих немецких сил. Здесь части 3-й танковой группы фашистов наткнулись на организованное сопротивление 5-й танковой дивизии.

Сломить сопротивление советских танкистов удалось лишь пикирующим бомбардировщикам. 5-я танковая дивизия не имела воздушного прикрытия, под угрозой уничтожения живой силы и матчасти начала отходить.

Бомбардировщики пикировали на советские танки до полудня 23 июня. Дивизия потеряла практически всю бронетехнику и, фактически, перестала существовать. Однако в первый день войны танкисты не оставили рубеж и остановили продвижение фашистских войск вглубь страны.

Основной удар немецких войск пришелся на Белоруссию. Здесь на пути фашистов встала Брестская крепость. В первые секунды войны на город обрушился град бомб, за бомбардировкой последовал шквальный огонь артиллерии. После чего в атаку пошли части 45-й пехотной дивизии.

Ураганный огонь фашистов застал защитников крепости врасплох. Однако гарнизон, численность которого составляла 7-8 тысяч человек, оказал наступающим немецким частям ожесточенное сопротивление.

К середине дня 22 июня Брестская крепость была полностью окружена. Часть гарнизона сумела вырваться из "котла", часть была блокирована и продолжала сопротивление.

К вечеру первого дня войны гитлеровцам удалось овладеть юго-западной частью города-крепости, северо-восток находился под контролем советских войск. Сохранялись очаги сопротивления и на контролируемых фашистами территориях.

Несмотря на полное окружение и подавляющее превосходство в людях и технике, фашистам не удавалось сломить сопротивление защитников Брестской крепости. Стычки продолжались здесь до ноября 1941 года.

Битва за господство в воздухе

С первых минут войны ВВС СССР вступили в ожесточенную схватку с авиацией противника. Нападение было внезапным, часть самолетов не успела подняться с аэродромов и была уничтожена на земле. Наибольший удар принял на себя Белорусский военный округ. 74-й штурмовой авиаполк, который базировался в Пружанах, был атакован около 4 часов утра "Мессершмитами". Полк не имел средств ПВО, самолеты не были рассредоточены, в результате чего вражеская авиация громила технику как на полигоне.

Совершенно иная ситуация сложилась в 33-м истребительном авиаполку. Здесь пилоты вступили в бой еще в 3.30 утра, когда над Брестом звено лейтенанта Мочалова сбило немецкий самолет. Вот как описывает бой 33-го ИАП сайт Авиационная энциклопедия "Уголок неба" (статья А.Гуляс):

"Вскоре на аэродром полка налетело около 20 He-111 под прикрытием небольшой группы Bf-109.B это время там находилась только одна эскадрилья, которая взлетела и вступила в бой. Вскоре к ней присоединились остальные три эскадрильи, возвращавшиеся с патрулирования района Брест -Кобрин. В бою противник потерял 5 самолетов. Два Не-111 уничтожил л-т Гудимов. Последнюю победу он одержал в 5.20 утра, таранив немецкий бомбардировщик. Еще дважды полк успешно перехватывал большие группы "хейнкелей" на дальних подступах к аэродрому. После очередного перехвата возвращавшиеся уже на последних литрах горючего И-16 полка были атакованы "мессершмиттами". Взлететь на помощь никто уже не смог. Аэродром почти час подвергался непрерывным штурмовкам. К 10 часам утра в полку не осталось ни одного способного подняться в воздух самолета...".

123 истребительный авиаполк, аэродром которого располагался у местечка Именин, так же, как и 74-й штурмовой авиаполк не имел зенитного прикрытия. Однако его пилоты с первых минут войны были в воздухе:

"К 5.00 утра Б.Н. Сурин уже имел личную победу - сбил Вf-109. В четвертом боевом вылете, будучи тяжело ранен, он привел свою "чайку" на аэродром, но посадить уже не смог. Очевидно, умер в кабине при выравнивании... Борис Николаевич Сурин провел 4 боя, лично сбил 3 германских самолета. Но это не стало рекордом. Лучшим снайпером дня оказался молодой летчик Иван Калабушкин: на рассвете он уничтожил два Ju-88, ближе к полудню - Не-111, а на закате жертвами его юркой "чайки" слали два Bf-109!.." - сообщает Авиационная энциклопедия.

"Около восьми утра четыре истребителя, пилотируемые к-ном М.П.Можаевым, л-тами Г.Н.Жидовым, П.С.Рябцевым и Назаровым, вылетели против восьмерки "мессершмиттов-109". Взяв в "клещи" машину Жидова, немцы подбили ее. Выручая товарища, Можаев сбил одного фашиста. Жидов поджег второго. Израсходовав боекомплект, Рябцев таранил третьего противника. Таким образом, в этом бою враг потерял 3 машины, а мы одну. В течение 10 часов пилоты 123-го ИАП вели тяжелые бои, совершая по 10 -14 и даже 17 боевых вылетов. Техники, работая под огнем противника, обеспечивали готовность самолетов. За день полк сбил около 30 (по иным данным более 20) самолетов противника, потеряв в воздухе 9 своих".

К сожалению, в условиях отсутствия связи и царящей неразберихи не был организован своевременный подвоз боеприпасов и топлива. Боевые машины сражались до последней капли бензина и последнего патрона. После чего мертво застывали на летном поле и становились легкой добычей фашистов.

Общие потери советской авиатехники в первый день войны составили 1160 самолетов.

12:00. Выступление по радио В.М. Молотова

В полдень 22 июня 1941 года Заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Народного Комиссара Иностранных Дел В.М. Молотов зачитал обращение к гражданам Советского Союза:

"ГРАЖДАНЕ И ГРАЖДАНКИ СОВЕТКОГО СОЮЗА!

Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к Советскому Союзу по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.

Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как Народному Комиссару Иностранных Дел, заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против Советского Союза в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.

В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на Советский Союз, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.

По поручению правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.

Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан приказ нашим войскам - отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.

Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы Советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом, и нанесут сокрушительный удар агрессору.
Не первый раз нашему народу приходиться иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны, Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за родину, за честь, за свободу.

Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны, все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.

Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами".

Первые зверства фашистов

Первый случай зверств германской армии на территории Советского Союза приходится на первый день войны. 22 июня 1941 года фашисты, наступая, ворвались в деревню Альбинга Клайпедского района Литвы.

Солдаты ограбили и сожгли все дома. Жителей - 42 человека - согнали в сарай и заперли. В течение дня 22 июня фашисты убили несколько человек - забили насмерть или застрелили.

Уже на следующее утро началось планомерное уничтожение людей. Группами крестьян выводили из сарая и хладнокровно расстреливали. Вначале всех мужчин, потом очередь дошла до женщин и детей. Пытавшихся бежать в лес расстреливали в спину.

В 1972 близ Аблинги был создан мемориальный ансамбль жертвам фашизма.

Первая сводка Великой Отечественной войны

СВОДКА ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ
за 22.VI. - 1941 года

С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от БАЛТИЙСКОГО до ЧЁРНОГО моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боёв противник был отбит с большими потерями. Только в ГРОДНЕНСКОМ и КРИСТЫНОПОЛЬСКОМ направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки КАЛЬВАРИЯ, СТОЯНУВ и ЦЕХАНОВЕЦ (первые два в 15 км. и последнее в 10 км. от границы).

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника. из фондов "РИА Новости"

23:00 (GMT). Выступление Уинстона Черчилля в эфире радиостанции BBC

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль 22 июня в 23:00 по Гринвичу сделал заявление в связи с агрессией фашистской Германии против Советского Союза.

"...Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма, - в частности, сказал он в эфире радиостанции BBC. - У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает.

Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен.

Я вижу их, охраняющими свои дома, где их матери и жены молятся - да, ибо бывают времена, когда молятся все, - о безопасности своих близких, о возвращении своего кормильца, своего защитника и опоры.

Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют исконные человеческие радости, где смеются девушки и играют дети.

Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина с ее щеголеватыми, бряцающими шпорами прусскими офицерами, с ее искусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногам десяток стран.

Я вижу также серую вымуштрованную послушную массу свирепой гуннской солдатни, надвигающейся подобно тучам ползущей саранчи.

Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители с еще незажившими рубцами от ран, нанесенных им англичанами, радующиеся тому, что они нашли, как им кажется, более легкую и верную добычу.

За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий... Я должен заявить о решении Правительства Его Величества, и уверен, что с этим решением согласятся в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки. Я должен сделать заявление, но можете ли вы сомневаться в том, какова будет наша политика?

У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, наши враги...

Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем..."